Добрым словом и револьвером

Нельзя сказать, что Хозяин сильно расстроился нашей внезапной остановке. Как он сказал: во-первых, лучше бить врага в одном месте, а не ловить потом по всей стране; во-вторых, боевой технике после трёхдневного марша необходим профилактический осмотр и легкий ремонт; а в-третьих, требовалось получить от центрального командования свежую информацию о действиях наших войск на других операционных направлениях и разведданные о противнике. Связь с командованием осуществлялась по радио – Герц и Попов довели своё изобретение до размеров, когда оный агрегат смог поместиться в закрытом кузове «Захара». Однако сеансы связи, из-за необходимости установки высоченной антенны, приходилось устраивать только на длительных стоянках.

Засечный удачно провёл разведку боем, взял три десятка пленных, в том числе даже майора, начальника штаба одной из противостоящих нам дивизий. И тот, после коротких моральных терзаний, сопровождающихся выразительной пантомимой Ерёмы (мой дружок такие зверские рожи корчил, что мы с Хозяином едва сдерживали смех, а австриец по-настоящему испугался!), выложил всё, что знал и о чём догадывался. По словам пленного выходило, что чуть дальше, на восток от Брно, нас будет ждать линия обороны (которую сейчас спешно готовят) с пятью полнокровными дивизиями и почти двумя сотнями пушек. А с юго-востока подходили ещё три дивизии, причём одна из них – венгерской кавалерии. Эти дивизии были объединены в корпус под командованием генерала Виктора Данкля.

Офицеры, не участвовавшие досель в боевых действиях (пришедшие в полк после окончания Турецкой войны), от этих новостей заметно напряглись. А ветераны гвардейского бронекавалерийского, успевшие и с англичанами и с турками повоевать, – только усы разглаживали и хитренько друг с другом перемигивались. Перефразируя классика русской литературы: они не сомневались, что сумеют своими штыками порвать любые «чужие» мундиры!

А вот наш командир Александр Михалыч Рукавишников, прогнав из палатки пленного и большинство своих (оставил только комбатов и одного ротного – Ерёму), призадумался.

– С одной стороны, это, конечно, хорошо, что супостат сам в одно место собирается. Там нам его бить будет удобно – на нашей стороне артиллерия крупных калибров, а у них эти двести орудий – полевые гладкоствольные пушки с мизерной дистанцией стрельбы! – сказал минут через пять Хозяин. – Но, мать его, пять дивизий!!! И здесь три!!! Всех мы не поубиваем, большинство руки вверх задерёт! И что нам с такой толпой пленных делать? Охранять до подхода нашей линейной пехоты? Так они по плану только через десять дней до Брно должны дойти!

– Так обойти их! – предложил начштаба полка подполковник Брусилов[80]. – Что там за длина у этой оборонительной линии? Тридцать-сорок километров? Ну, без дорог, ну, медленно… Потратим лишних два дня, но ведь потом выйдем на оперативный простор! А там до Вены всего километров сто!

– Не так всё просто, Алексей Алексеевич! Вы на карту посмотрите! – веско говорит командир дивизиона бронепоездов полковник Никитин[81]. – Австрийцы ведь не совсем идиоты – предполагаемая оборонительная линия левым флангом упирается в предгорья Судет, а правым – в реку Мораву. Для обхода – сложная местность! К тому же вы лишитесь поддержки моего дивизиона. А это, напомню, двенадцать орудий калибра сто пятьдесят два миллиметра, бьющих на десять километров!

– А что скажет самый младший по званию на нашем совете? – сказал Александр Михайлович и выразительно посмотрел на командира разведроты.

Поручик Засечный глубоко вздохнул, машинально огладил усы (мне кажется, что Ерёма до сих пор не привык к тому, что давным-давно является офицером Русской армии, и теряется в присутствии больших чинов) и рассудительно сказал:

– Наш полк, кроме темпа продвижения, ничего не теряет. Мы тут можем хоть до зимы в оборону встать – снабжаться будем по железной дороге, которую австриякам ни за что не перерезать – бронепоезда не дадут. Но, мне кажется… – тут Засечный на мгновение умолк и снова погладил усы. – Мне кажется, что мы забыли о нашем втором эшелоне! Там всего три полка – два на зачистке и один резервный. А ведь эти три австрийские дивизии, которые идут с юго-востока, вполне могут по ним ударить! А у линейной пехоты боевого опыта нет, я узнавал… Ни офицеры, ни солдаты в обеих войнах не участвовали…

– Есть там обстрелянные офицеры, есть! – обронил Рукавишников, покачивая головой. – Но очень мало! И, как правило, на небольших должностях. А командиры полков и комбаты – действительно без опыта современной войны! Да и вооружение у пехоты… Не чета нашему! Да, все вооружены винтовками «Пищаль», да, в каждой роте – пулемётный взвод станковых «Единорогов». Но ручных гранатомётов нет, «Бердышей» нет, артиллерия устаревших систем на конной тяге. Но самое хреновое: носимый боезапас – на один хороший бой! Потому как там система снабжения – конными повозками. У них обозы на километры тянутся!