Добрым словом и револьвером

Нельзя сказать, что линию границы мы пересекли играючи – нет, пришлось нашей полковой артиллерии «разогреться» – полчаса неторопливой вдумчивой работы дивизиона «Московских львов» МЛ-20[77] по дерево-земляным фортам Краковской крепости – и австрияки драпанули с позиций, как зайцы, бросая винтовки, ранцы, ремни и даже фляжки. Разведчики докладывали, что никакой сплошной линии обороны здесь не было – ударь мы тридцатью километрами левее – удар пришелся бы в пустоту. Не было у Остеррайха силёнок перекрыть шестьсот километров границы. Да даже более-менее массированную конную завесу поставить на таких расстояниях у них не вышло – самые ближние дозоры разделяли десятки километров.

Но наша проблема была в другом – дороги! Как бы хорошо наша техника не ходила по полям и лесам, но залог быстрого наступления – дороги с относительно твердым покрытием! И только они! Ну, ещё и железная дорога, которая как раз через Краков идёт. И аккурат на Вену, до которой отсюда всего триста тридцать километров. Правда – по прямой. Ну, со всеми «загогулинами» – четыреста. А мы в прошлом году ходили в автопробег «Москва – Нижний Новгород» на те же четыреста километров – и справились всего за неделю! Хотя, конечно, войсковую операцию на чужой враждебной территории и пробег двух десятков броневиков и грузовиков по своей мирной земле – не сравнить. Однако кое-какой опыт скоростного передвижения автоколонной на большое расстояние мы получили.

Сам Краков обошли по предместьям – нам нет смысла втягиваться в уличные бои – чистить город от остатков австрийских войск – дело линейной пехоты. За нами для этого и похожих целей два полка шли. Три бронепоезда во главе с легендарным «Железняком»[78], которые со своими тяжёлыми шестидюймовыми орудиями должны были стать главной ударной силой нашей войсковой группы, шли ещё западнее – по договоренности нашего государя с кайзером – через Силезию. Встреча с ними была назначена под Остравой через три дня.

Как сказал на оперативном совещании накануне начала операции наш Хозяин, австрияки, даже узнав о предстоящей войне (а сосредоточение на западной границе Российской империи крупных войсковых соединений скрыть чрезвычайно сложно!), не сумели в должной степени оценить опасность и начали мобилизацию и развёртывание регулярных частей с большим опозданием. Поэтому какого-то внятного сопротивления на начальном этапе наступления можно не ждать. Да, быть, на всякий случай настороже, но какая-либо реальная опасность ждала нас только ближе в Вене – пока мы туда доедем, австрийцы худо-бедно, но успеют сосредоточиться.

Вообще, как я заметил, в среде офицерского и рядового состава нашего полка царило весьма опасное шапкозакидательское настроение. Сказывалась уверенность в нашем техническом и тактическом превосходстве (что в принципе верно!) и опыт предыдущей войны с турками, когда мы делали с врагом, что хотели. Я доложил об этом Александру Михалычу, и он оказался солидарен с моей оценкой. Но ничего особенного поделать с такими настроениями в полку было невозможно. Только каждый день накачивать личный состав мантрами: Осторожно! Осторожно!!! Мы на территории противника! Случиться тут может всё, что угодно, ведь мы идем с «голыми» флангами! И через пару дней оторвёмся от своей линейной пехоты. То есть будем действовать абсолютно самостоятельно, в полном отрыве от основных сил.

Первые дни мы наступали в совершенно тепличных условиях, как на маневрах, в полностью «безвоздушном» пространстве. Мало того – воздушная разведка докладывала, что такая ситуация будет продолжаться ещё долго, даже лихие пилоты планеров не могли установить зрительный контакт с противником. Похоже, что наши предвоенные прикидки, базирующиеся на данных агентурной разведки, оказались неверными – в них мы относили линию развертывания основных сил Остеррайха на сто километров южнее границы. Но ничего подобного до сих пор не обнаружили. И это сильно нервировало Хозяина. Он почему-то какого-то «редля»[79] материл. Причём, как я понял, это не живой человек был, а некий собирательный образ.

В одном переходе от Остравы разведрота моего друга Ерёмы Засечного ушла вперёд на полсотни километров. Особой необходимости в этом не было – ведь примерно на эту дистанцию работали наши планеры. Но Хозяин велел Ерёме лично «пощупать за волосатые сиськи» гарнизон Остравы. Ведь воздушное наблюдение не могло точно определить количество солдат противника в городской застройке.

И как в воду глядел, провидец наш великий: в городе сосредоточились аж три дивизии. При этом агентурная разведка предсказывала всего пару полков. Как-либо миновать город нашим бронепоездам было невозможно, поэтому пришлось обкладывать Остраву по всем правилам осадного искусства, разворачивать артиллерию и пехоту, ставить временный лагерь.