Добрыня и Змей

Распинал змею да по чисту полю.

А и заходит он в пещеры во змеиные,

А во тех ли во пещерах во змеиныих

А раскована там дочка княженецкая,

В ручки, в ножки вбиты гвоздия железные.

А там во печерах во змеиныих

А не много ли не мало да двенадцать всех змеенышов;

А и прибил-то ведь Добрыня всех змеенышов,

А и снимал он со стены да красну девушку,

Приходил Добрыня на зеленый луг,

К своему Добрыня коню доброму.

А и садился ведь Добрыня на добра коня,

Приезжает-то Добрынюшка ко стольнему ко городу ко Киеву

А и ко ласкову ко князю ко Владимиру,

А и привозит князю дочику любимую.

А и за тую-то за выслугу великую

Князь его нечим не жаловал;

Приезжает-то Добрынюшка во свой-от дом,

А застал коня во стойлу лошадиную,

Насыпал коню пшены да белояровой.

А и заходит-то Добрыня в нову горницу,

Этта тут Добрыня опочив держал.

Этта тым поездка та решилася.

* * *

Второй вариант текста дан по изданию: Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфердингом, летом 1871 года. М.; Л., 1949-1951. Т.1. № 59. Помимо отзвуков борьбы с внешними врагами, угонявшими русских пленников (см. «Поход Владимира на болгар») былина, возможно, отразила переосмысленные припоминания об утверждении христианства в Киевской Руси при активной роли исторического Добрыни. В Днепре и реке Почайне крестили киевлян в 988г.; Добрыня был организатором крещения новгородцев в 989 г., при этом был свергнут в реку Волхов идол громовержца Перуна, с которым приводимая ниже народная легенда связала образ змея. Мотив борьбы с летающим змеем восходит к глубокой древности и присутствует в фольклоре многих народов.

Примечания С.Н. Азбелева

Вариант 4

Начало сюжета – в былине о Маринке

Матушка Добрынюшке говаривала,

Матушка Никитичу наказывала:

– Ах ты, душенька Добрыня сын Никитинич!

Ты не езди-тко на гору Сорочинскую,

Не топчи-тко там ты малыих змиенышов,

Не выручай же полону там русскаго,

Не куплись-ко ты во матушке Пучай-реки;

Тая река свирипая,

Свирипая река сама сердитая:

Из-за первоя же струйки как огонь сечет,

Из-за другой же струйки искра сыплется,

Из-за третьеей же струйки дым столбом валит,

Дым столбом валит да сам со пламенью.-

Молодой Добрыня сын Никитинич,

Он не слушал да родители тут матушки

Честной вдовы Офимьи Олександровной,

Ездил он на гору Сорочинскую,

Топтал он тут малыих змеенышков,

Выручал тут полону да русскаго.

Тут купался да Добрыня во Пучай-реки,

Сам же тут Добрыня испроговорил:

– Матушка Добрынюшки говаривала,

Родная Никитичу наказывала:

«Ты не езди-тко на гору Сорочинскую,

Не топчи-тко там ты малыих змиенышев,

Не куплись, Добрыня, во Пучай-реки,

Тая река свирипая,

Свирипая река да е сердитая:

Из-за первоя же струйки как огонь сечет,

Из-за другоей же струйки искра сыплется,

Из-за третьеей же струйки дым столбом валит,

Дым столбом валит да сам со пламенью.

Эта матушка Пучай-река

Как ложинушка дождёвая».

Не поспел тут же Добрыня словця молвити,-

Из-за первоя же струйки как огонь сечет,

Из-за другою же струйки искра сыплется,

Из-за третьеей же струйки дым столбом валит,

Дым столбом валит да сам со пламенью.

Выходит тут змея было проклятая,

О двенадцати змея было о хоботах:

– Ах ты, молодой Добрыня сын Никитинич!

Захочу, я нынь Добрынюшку цело сожру,

Захочу, Добрыню в хобота возьму,

Захочу, Добрынюшку в полон снесу.-

Испроговорит Добрыня сын Никитинич:

– Ай же ты, змея было проклятая!

Ты поспела бы Добрынюшку да захватить,

В ты пору Добрынюшкой похвастати,–

А нуньчу Добрыня не в твоих руках.-

Нырнет тут Добрынюшка у бережка,

Вынырнул Добрынюшка на другоём.

Нету у Добрыни коня добраго,

Нету у Добрыни копья востраго,

Нечем тут Добрынюшке поправиться.

Сам же тут Добрыня приужахнется,

Сам Добрыня испроговорит:

– Видно, нонечу Добрынюшке кончинушка! –

Лежит тут колпак да земли греческой,

А весу-то колпак буде трех пудов.

Ударил он змею было по хоботам,

Отшиб змеи двенадцать тых же хоботов,

Сбился на змею да он коленками,

Выхватил ножищо да кинжалищо,

Хоче он змею было пороспластать.

Змея ему да тут смолиласи:

– Ах ты, душенька Добрыня сын Никитинич!

Быдь-ка ты Добрынюшка да больший брат,

Я теби да сестра меньшая.

Сделаем мы же заповедь великую.

Тебе-ка-ва не ездить нынь на гору Сорочинскую,

Не топтать же зде-ка маленьких змиёнышков,

Не выручать полону да русскаго;

А я теби сестра да буду меньшая,-

Мне-ка не летать да на святую Русь,

А не брать же больше полону да русскаго,

Не носить же мне народу христианскаго.-

Отслабил он колен да богатырскиих.

Змея была да тут лукавая,–

С-под колен да тут змея свернуласи,

Улетела тут змея да во кувыль-траву.

И молодой Добрыня сын Никитинич

Пошел же он ко городу ко Киеву,

Ко ласковому князю ко Владимиру,

К своей тут к родители ко матушки,

К честной вдовы Офимье Олександровной.

И сам Добрыня порасхвастался:

– Как нету у Добрыни коня добраго,

Как нету у Добрыни копья востраго,

Не на ком поехать нынь Добрыне во чисто поле! –

Испроговорит Владимир стольне-киевской:

– Как солнышко у нас идет на вечере,

Почестный пир идет у нас на весели,

А мне-ка-ва, Владимиру, невесело,