Добрыня Никитич и Алеша Попович

Варианты: Кирша Данилов, 1958, стр. 67—69; Киреевский, в. 3, стр. 52—56, 58—69; Гуляев, 1939, № 32; Рыбников, I, № 9 (повт. Гильфердинг, II, № 81 и стр. 754—755), 23, 42 (повт. Гильфердинг, II, № 94), 70 (повт. Гильфердинг, II, № 102), 83 (повт. Гильфердинг, II, № 108); Рыбников, II, № 121 (повт. Гильфердинг, I, № 50); Гильфердинг, I, № 22 (конт.), 34; Гильфердинг, II, № 125 (повт. Барсов, стр. 569—572), 139; Гильфердинг, III, № 214, 272; Шахматов, № 9, 10 (конт.); Тихонравов — Миллер, отд. II, № 32—36; Харламов, стр. 140—141; Миллер, БН и НЗ, № 61 (повт. Соколов — Чичеров, № 149; Астахова, БС, II, № 110), 62 Б, 63 (конт.), 64 (конт.), 65; Ончуков, № 45, 86; Марков, № 9, 10, 75, 109; Марков — Маслов — Богословский, II, № 27—29 (все конт.); Григорьев, I, № 18, 1 (37), 27 (63); Григорьев, II, № 5 (217), 8 (220), 10 (222), 15 (227), 33 (245), 70 (282), 72 (284), 86 (298), 88 (300); Григорьев, III, № 5 (309), 41 (345), 45 (349) — конт., 58 (362), 63 (367), 73 (377), 80 (384), 94 (398), 99 (403), 116 (420); Ск. и п. Белоз. края, стр. 197—199 (проза, конт.), 305—306; И. Г. Рябинин-Андреев, № 6; Крюкова, 1, № 44, 45; Парилова — Соймонов, № 7, 33 (конт.), 44; Астахова, БС, I, № 3, 18, 27, 34, 38, 41, 45, 46, 65, 72, 76, 85 (конт.); II, № 106, 158, 164, 185 и прилож. I, № 3; Соколов — Чичеров, № 16, 79 (повт. Конашков, № 13), 112, 116, 119, 132, 214; Былины Печоры и Зимнего берега, № 23 (проза), 26, 33 (конт.), 63, 102, 127, 135, 150; Песенный фольклор Мезени, № 228—234; Сидельников, 1968, № 36[95]; архив ПИЯЛИ, разр. III, оп. 1, колл. 21, № 134 (повт. — запись Ю. Смирнова в 1963 г., оба проза); запись 1962 г. на р. Кене Н. Изрядновой и Ю. Смирнова в составе экспедиции МГУ (проза).

«Дунай» — одна из самых распространенных русских былин. Ее популярность сочетается с удивительным постоянством текста. В отличие от многих других произведений русского героического эпоса, «Дунай» по существу не знает вариантов. Различия в сюжете даже между записями из разных районов очень незначительны, причем в большинстве случаев одни тексты не противоречат другим, а дополняют друг друга.

По справедливому замечанию В. Я. Проппа, «эта устойчивость свидетельствует о том, что народ дорожил этой былиной в том виде, в каком она существует»[96].

Многие исследователи, начиная с В. Ф. Миллера[97], видели в ней «механическое» соединение двух произведений: «Добывание невесты для кн. Владимира» и «Женитьба Дуная на Настасье». В. Я. Пропп убедительно доказал, что в народном сознании песня о женитьбе Владимира и Дуная — одна цельная песня.

По своему сюжету былина относится к классу многочисленных в мировом и русском эпосе произведений о сватовстве, о добывании невесты.

Мотив сватовства, в котором главную роль играет не сам жених (царь, князь), а его слуга, встречается в русском сказочном репертуаре по Указателю сказочных сюжетов Андреева-Аарне четыре раза: в №№ 515 («Волшебный мальчик»), 519 («Слепой и безногий»), 653 («Семь Симеонов») и 725 («Нерассказанный сон»). Сватовство царя в этих сказках не исчерпывает всего их содержания, являясь всегда одним из эпизодов, хотя и центральным.