Добудь Победу, солдат!

Все может измениться, думал Арбенов, пройдя в свою каморку и поставив вещмешок на топчан. Он вынул старую, залатанную гимнастерку без погон и знаков различия и такие же выцветшие брюки. Потом он достал тельняшку и разложил аккуратно поверх гимнастерки. Одежда была не стиранная, и это было хорошо, потому что после удачного поиска она не стиралась. Такая в группе была традиция, или примета, и Загвоздин затевал стирку только после неудачного поиска, если были потери или задание не удавалось выполнить. Все может измениться, но последние два рейда были удачными и этот, конечно, будет таким же. В любом случае мы выберемся, подумал Арбенов, мы с Чердынским выберемся, потому что вдвоем это сделать проще и сержант настоящий волкодав, и вдвоем мы найдем решение. Главное, не промахнуться с делегатом, но с ним выбираться будет проблематично. Чердынский хорошо знает немецкий и мы «языка» допросим, мы его вывернем наизнанку и вернемся. Мы уйдем в лес, в болота. А потом вернемся. Надо только все согласовать с армейскими, но у них будут потери. В таких делах всегда бывают потери, и ты это знаешь, так что сядь и думай лучше о том, как выполнить задание и выбраться.

Плащ-палатка отодвинулась и в каморку вошла Ольга. Она присела рядом и смотрела на него внимательно, и он не выдержал и отвел взгляд.

– Почему вы пойдете вдвоем? – спросила Ольга и он, не глядя на нее, ответил:

– Так надо, Оля. Потому что всем не выбраться, а вдвоем мы сделаем все как надо. Нам не нужны потери.

– Но у армейских будут потери, я правильно поняла?

– Да, – сказал он, потер кулаком подбородок и посмотрел на нее твердо, – тут уж ничего не поделаешь. Этого не избежать, а своих я должен уберечь.

– И меня? Поэтому ты решил идти без связи?

– Ты совсем не о том спрашиваешь. Ты совсем другое дело, Оля. Я все решил и ребята со мной согласны, потому что понимают, что вдвоем нам сделать это легче.

– Студеникин зачислил меня в группу, – сказала Ольга, – и теперь ты должен учитывать это. Я не знаю, может быть в этот раз все так и должно быть, но в следующий раз тебе придется считаться с этим, Камал.

– Да, – в голосе Камала сквозило сожаление, – я знаю, ты в штате с сегодняшнего дня, только об этом потом, сейчас мне нужно думать о другом. – Он взял ее руку и сжал, и она в ответ сжала его руку. – Все-таки хорошо, что ты нашла нас, – сказал он и подумал, что так лучше, потому что она могла оказаться в другой части, или на другом фронте, и ты не смог бы прикрыть ее в случае чего, потому что прав Николай Парфеныч, и если она рядом, то тебе так спокойнее. – Я рад, что ты с нами.

Голоса в сарае вдруг утихли, и кто-то крикнул – Командир! – и они встали, и он притянул ее к себе, и на мгновение прижал ее голову к своей груди, она подняла глаза, и они потемнели, но, как и прежде, светились изнутри.

У стола, опершись на него рукой, стоял капитан Студеникин и на столе стоял его знаменитый портфель. Разведчики стояли за его спиной, и Чердынский, уже одетый в поисковую форму, разминал плечи, а сержант Загвоздин внимательно посмотрел в глаза командира и Арбенов почувствовал, как вдруг чаще застучало сердце, какое-то предчувствие зародилось в груди, такой взгляд был у сержанта, а он зря беспокоиться не будет, не тот человек. Капитан сел на табуретку во главе стола и все расселись по обе его стороны и ждали, а Студеникин достал из кармана футляр, вынул очки и принялся протирать стекла. Арбенов пропустил Ольгу и сел на край лавки рядом с капитаном и сказал:

– Ну, не тяните, Андрей Анатольевич! Что-то случилось?

– Да, нам поменяли задачу, – сказал Студеникин и убрал очки в футляр, – нас ставят на мост.

Вот все и изменилось, подумал старшина, вот ты и накаркал, и Парфеныч все сразу понял, и поэтому у него был такой взгляд. Но это не такая страшная штука. Он почувствовал, как Ольга просунула свою руку под его локоть и накрыла кисть его руки, прижалась щекой к его плечу, и он понял, что не сможет сейчас говорить и смотрел на Студеникина молча. Тот откашлялся и начал:

– Командование фронтом берет дело под свой контроль. Этот берлинский делегат – очень важная птица, и я думаю, что это Ставка поставила задачу добыть его любой ценой. Командующий фронтом генерал-полковник Конев будет контролировать операцию лично. Так что пойдет вся группа. Всем все понятно?

– Понятно, – ответил за всех Чердынский, – мы уже привыкли, что у них семь пятниц на неделе. Когда прибывает этот депутат?

– Делегат! – поправил Студеникин, – Делегат прибывает завтра, точное время прибытия неизвестно, может быть утром, или вечером, это не играет роли. Давайте, уже седьмой час, времени для подготовки в обрез. – Он встал и сказал старшине, – пойдем, Камал, надо все еще раз обсудить.

– Мы уже все обсудили. Этот вариант нами проработан.

– Все, да не все! Время и место выхода нами не установлено. Я должен точно знать время и место выхода. Я не могу организовать встречу по всей линии фронта!