Добыча

— Не поезд — верная смерть, — говорит Крагмэн с ледяной ясностью, будто неожиданно протрезвел, — а пункт назначения. — Тут его голос превращается в бормотание. — Так много смерти и криков. Много. Множество.

— Скажите, что там, в Цивилизации?

Он хихикает:

— Долго объяснять. Много времени, множество.

— Джин, не верь ему! Он просто хочет…

— Не дать вам сесть в поезд? — заканчивает Крагмэн. — Тогда идите, идите, я сказал. Целую, обнимаю, маленькие мои. Не позволяйте мне себя задерживать. А то пропустите из-за меня свой школьный автобус.

Я подхожу к Крагмэну и выбиваю стакан у него из рук. Тот пролетает через весь кабинет и разбивается о стену. Звук вырывает старейшину из забытья, в глазах, прежде чем их снова затягивает стеклянным туманом, мелькает ясность. Он встает, подходит к окну. Где-то под нами, на стене, раздается вопль. Так громко и близко, что мне становится страшно.

— Джин! — говорит Сисси.

Я не обращаю на нее внимания. Мне нужно знать.

— Это дворец Правителя, верно? — кричу я. — Поезд ведет в загоны для геперов? Я прав, да?

Крагмэн хихикает.

— Дайте мальчику печенье. Дайте улыбающуюся рожицу нашему маленькому детективу, — он стирает выступившие слезы. — Это только начало, — говорит он. — Думаешь, ты такой смелый, думаешь, ты все понял. Хочешь правду?

Клэр кричит. Закатник, бледный и светящийся, как луна, пиявкой скользит за окном. Он не может видеть сквозь зеркальное стекло, но останавливается, глядя прямо на неподвижно стоящего Крагмэна, принюхивается. Потом исчезает. Снаружи, через крепостную стену, внутрь льется черная волна закатников. Крагмэн вытирает нос тыльной стороной ладони.

— Вот вам правда, — говорит он дрожащим голосом. — Неприукрашенная. Готовьтесь, детки, — он поворачивается к нам. — Мы одни. Человечество было уничтожено много поколений назад. Закатники захватили мир, и мы не смогли вернуть его себе. Мы не нашли антидота, лекарства, яда. Мы не нашли ничего, кроме смерти. Цивилизации никогда не существовало.

Сисси прекращает тянуть меня за руку. Она медленно, задумчиво поворачивается к Крагмэну.

— Когда пыль улеглась, выжило всего несколько тысяч человеков. Мы вели чудовищное существование. В подземельях дворца Правителя. В плену, где нас кормили насильно. Мы жили только для того, чтобы умирать, удовлетворяя аппетит Правителя. Но он был ненасытен. Он пытался остановиться, пожирать нас медленнее, но не мог справиться с искушением. Мы были слишком близко. И так все прочие правители. Никто из них не мог себя контролировать. Поголовье человеков в неволе начало сокращаться с пугающей быстротой. Одной ночью, много поколений назад, тогдашнему Правителю пришла в голову идея. Великолепный план. Он решил заключить сделку.

— С кем?

— С нами. С человеками. Он согласился отпустить пару сотен из нас, чтобы мы жили здесь, в горах. В сотнях миль, на слишком большом для закатников расстоянии, потому что путешествие — даже на поезде — подразумевало, что они столкнутся с солнечным светом. Человеки согласились — как будто у нас был выбор — и отправились в путь.

План был секретным, разумеется, только самые высокопоставленные лица знали об этом. Десятилетиями Правители удовлетворяли все наши нужды и пожелания. Этот секрет продержался дольше, чем кто-либо мог ожидать. Но я боюсь, что все секреты, особенно такие, как этот, всегда просачиваются наружу.

Он приглаживает волоски на родинке.

— Недавно до нас стали доходить слухи. О разладе во дворце, о том, что некоторые партии прознали о существовании Миссии. Даже слухи о том, что строится целый флот защищенных от солнца лодок. Мы им не поверили, — он смотрит в темное небо, — и это было ошибкой. Нас убаюкало ложное чувство безопасности. Они всегда выполняли свою часть сделки.

— Расскажите мне об этой сделке. Расскажите мне все.

— Мы размножаемся для них, — шепчет Крагмэн. — Это назначение Миссии. Мы ферма. И мы поставляем во дворец геперов с постоянной скоростью, как капли лекарства через капельницу. Мы достаточно далеко, чтобы они не могли сожрать нас всех и сделать так, чтобы мы вымерли. В обмен на это они поставляют нам все, чтобы мы могли выживать и даже процветать. Еду, лекарства, материалы. Ты мне, я тебе. Замечательный во многих отношениях симбиоз. Не то чтобы мы с ними пекли картошку в костре и пели песни, но достаточно.

— Вы отправляли детей им на съедение, — говорю я.

Он мрачнеет.

— Прибереги осуждение, парень, — отвечает он. — Ты понимаешь, что я делал? Я способствовал размножению нашего вида. Я — единственная причина, по которой мы еще не вымерли. Единственная причина, по которой ты существуешь. Так что на твоем месте я бы прикусил язык.

— Все мальчики, которых вы отправляли. Все старшие девушки… — говорит Клэр.

Крагмэн поворачивается и с нежностью смотрит на нее: