Добыча Беркута

- Меня будут искать. Есть свидетели, мою пропажу свяжут с Кристиной. Отпустите меня, и я не буду подавать заявление о похищении. Давайте договоримся. Ваша дочь и я вели переговоры о некой сумме…

- Маратик, но ты же знаешь, как быстро кончаются любые деньги, - нагло улыбнулась Стрюкова. Они что, собрались шантажировать меня вечно? Но чем? – Папка, ты скажешь или я?

- Марат, дело такое, сейчас твое слово против слова Кристины. Ты при деньгах, вдруг отмажешься, да и какой отец хочет, чтобы его дочка пачкалась судебным процессом об изнасиловании? – Александр поморщился, приобнял дочь за плечи и легко потряс. – Она у меня девочка хорошая, умненькая. Чистенькая. Эти фотографии, о которых говорила тебе моя дочь, их нет в природе. Но ты постараешься, и они будут. Как залог твоего к Кристине хорошего отношения.

Я подавился ругательствами, во все глаза смотря на семейку шантажистов, которые шли к своей цели, не выбирая средств.

- Слушайте, вы, - не сдержался я, - я позволял вашей чистенькой дочке ставить мне условия, и мы договорились об однократной выплате, хотя, по большому счету, ничего не было.

- Конечно, не было, придурок! – вспылила Кристина. – Лежал, как бревно! Меньше надо было жбанить. Сам виноват, что будешь нам всю жизнь денег торчать!

От того, что дрянь признала правду, легче не стало. Я уже знал, что обречен. Но отчаянно пытался выцарапать себе свободу.

- И не надейся, что будешь тянуть из меня деньги, - процедил я в лицо мелкой улыбающейся дряни, а потом взглянул на ее отца: - А вы? Подложите дочь под меня ради денег? Не получится меня шантажировать. У меня тоже есть связи – законные и нет.

И тут я нарвался. Спокойный до этого отец Кристины неуловимым движением взметнул руку к моему горлу и сжал, приблизив лицо к своему. От него пахнуло кислым запахом и дешевыми сигаретами. Я не мог пошевелиться, хотя руки были свободны, Александр нажимал на какие-то тайные точки, отключая все конечности. Ему даже пушка не понадобилась, чтобы справиться со мной.

- Фраерок, давай не рыпайся, а то мои бойцы тебя так опустят, что уползать будешь. Ты слишком резвый, пора тебя научить обращению со старшими. Давайте его туда, вниз, - скомандовал он амбалам и отпустил мое горло, отбрасывая меня к ним. Я чуть не завалился навзничь, но меня поймали и поволокли куда-то. Быстро придя в себя, я стал вырываться, но мордовороты начали бить по бокам, в живот, кинули на пол и стали мутузить ногами. Дергаясь, я сложился пополам, бессмысленно уворачиваясь от ударов. Боль полосовала тело, в глазах потемнело, в голове была только одна мысль – спрятаться, затаиться и отомстить, как только появится возможность. Удавлю обоих за каждый удар, сотру выражение довольства с тупых лиц. Паскуды. Уже знал, что они заставят меня так или иначе пойти на их условия. Но верил, что выпутаюсь из этой передряги и тут же начну осуществлять свой план – найду их, достану из-под земли, подключив нужных людей. Не заплачу этой наглой сучке Кристине ничего. Она не получит от меня ни копейки.

В течение недели моя самоуверенность сильно пошатнулась. Били расчетливо и умело, оставляя не так много следов, но причиняя боль. Я думал, что она будет притупляться, что стану невосприимчивым к новым ее порциям, но позорно стонал, когда начинали учить меня жизни. Держали меня в небольшом закутке, предварительно освобожденном от мебели и вещей. Не зная, что это за голая комната без окон размером с туалет, я перестал задаваться этим вопросом.

Избитого, меня кидали туда, как куль, и я проваливался в тяжелый сон. Приходил отец Кристины, садился рядом, давал мне пить и какую-то еду. Я не ощущал вкуса. Просто ел, чтобы были хоть какие-то силы. Он рассказывал мне байки с зоны, не спрашивая, надо ли мне это, интересно ли. Хрен знает, зачем ему это было нужно. Я практически не слушал, находя спасение только в мыслях о свободе и возвращении к Лукьяновой. Проходили дни, ничего не менялось. Таяли надежды, что меня найдут. На вопрос, долго ли буду тут оставаться, Александр жал плечами – мол, как согласишься сфоткаться с Кристиной, так и отпустим. Не знаю, зачем ждали моего согласия, если могли бездыханного, забитого почти до смерти положить на Кристину или под нее – тут уж как им заблагорассудится. Наверное, хотели сломать меня. Но у них не выходило. Не на того напали.