Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть

Повышения цен вводились не только странами ОПЕК. Новая государственная нефтяная компания Великобритании, Британская новая государственная компания – British National Oil Company, BNOC, подняла цены на пользующуюся спросом и надежную в смысле поставок сырую нефть с промыслов Северного моря и какое-то время даже лидировала на рынке цен. «Если BNOC, а значит, и британское правительство, действуют подобно странам ОПЕК, чего же ожидать от ОПЕК, разве она положит конец росту цен на нефть?!» – заметил один из специалистов по нефтяному рынку. Страны ОПЕК, за исключением Саудовской Аравии, не замедлили ликвидировать ценовой разрыв. Рынок наводнило еще большее число трейдеров, для которых состояние неустойчивости, замешательства и волнений было наилучшей порой. Одни из них принадлежали к уже известным торговым фирмам, другие пришли в этот бизнес после 1973 г., а некоторые были просто новичками, которые ринулись в схватку, имея средства лишь на телефон и телекс. Они, казалось, были повсюду, при каждой сделке, наперебой состязаясь с известными компаниями за собственность, когда грузы, находившиеся еще в открытом море, продавались и перепродавались десятки раз. Был случай, когда один груз перепродавался 56 раз подряд. Трейдерам нужна была быстрая продажа. Речь шла об огромных суммах – груз одного только супертанкера мог принести $50 млн.

Причиной появления трейдеров явилось разрушение интегрированных корпоративных систем. В прежние дни нефть оставалась в пределах интегрированных каналов компаний или становилась предметом обмена между ними. Но теперь растущая доля общей нефтедобычи приходилась на государственные нефтяные компании, а у них не было собственных систем переработки и сбыта, и они продавали свою нефть всем покупателям: крупным нефтяным компаниям, независимым переработчикам и трейдерам. Последние получали наибольшие прибыли, если им удавалось провернуть арбитражные операции, т. е. получить разницу между низкими ценами на рынке контрактов и более высокими неустойчивыми ценами на спотовом рынке. «Трейдер мог оказаться в превосходном положении, – заметил генеральный директор одной крупной компании. – Надо было только заполучить любой срочный контракт». Затем он мог продавать на спотовом рынке один баррель на $8 дороже, получая с одной партии нефти целое состояние. А как трейдер добывал такой фантастически выгодный и лакомый временный контракт? «Для этого ему нужно было уплатить смехотворно малые комиссионные соответствующим сторонам. Порой просто передавались обычные конверты». По сравнению с тем, что трейдер получал взамен, это можно было расценивать лишь как небольшой знак внимания.

Таким образом, летом и ранней осенью 1979 г. на мировом нефтяном рынке царила анархия, последствия которой были неизмеримо страшнее, чем в начале 1930-х гг. после открытия в Восточном Техасе месторождения «Папаши» Джойнера и в самые первые дни развития нефтяной промышленности в Западной Пенсильвании. В то время как карманы нефтедобытчиков и трейдеров распухали от денег, потребителям приходилось все глубже рыться в карманах, расплачиваясь за панику. Для многих экспортеров это было еще одной великой победой в борьбе за власть нефти. Не было никаких ограничений, считали они, ни в том, что способен выдержать рынок, ни в том, какую прибыль они получат. В западном мире уже появились мрачные предположения, что ставкой были не только цена самого важного в мире товара, не только экономический рост и целостность мировой экономики, но и, возможно, даже мировой порядок и мировое сообщество, каким они его себе представляли.

«Мировой кризис»

Среди тех, кто летом 1979 г. покинул кабинет министров Джимми Картера, был и Джеймс Шлесинджер. Находясь в подавленном настроении из-за сложившейся ситуации не только на рынке энергоносителей, но и во внешней политике, в том числе и позиции Соединенных Штатов, Шлесинджер решил дать выход своим чувствам в прощальной речи в Вашингтоне, так же как четыре года назад, когда Джеральд Форд снял его с поста министра обороны. Более мрачный, чем обычно, Шлесинджер хотел, чтобы на этот раз его выступление стало наставлением и предупреждением. Он начал со ссылки на те страницы книги Уинстона Черчилля «Мировой кризис», посвященной истории Первой мировой войны, где Черчилль писал о своих усилиях перевести британский флот с угля на жидкое топливо, несмотря на риск оказаться в зависимости от иранской нефти. Теперь, шесть десятилетий спустя, этот риск стал реальностью, внушавшей предчувствие беды и страх.