Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть

Несмотря на критику дома, в Америке, Буш не отказывался от своей позиции в вопросе цен на нефть. «Я знаю, что я прав, – сказал он после встречи с королем. – Есть вещи, в которых вы всегда уверены. Так и я абсолютно уверен в том, что низкие цены нанесут урон американской энергетике и приведут к серьезным последствиям для страны». На другой день на завтраке с американскими бизнесменами в Дахране Буш заявил: «Наступает момент, когда интересы национальной безопасности Соединенных Штатов говорят: "Эй, нам нужна сильная и жизнеспособная промышленность". Я так считал на протяжении всей своей политической карьеры, да и теперь не собираюсь отступать от этой позиции. Я так считаю, и я знаю, что президент Соединенных Штатов так считает». Буш гордился своей лояльностью, и прошедшие пять лет доказали, что он, безусловно, лояльный вице-президент. Никогда прежде он не отходил от линии, проводимой Белым домом. Но сейчас он от нее отошел, и негативная реакция незамедлительно последовала. «Бедный Джордж» – так пренебрежительно называл его один из главных деятелей Белого дома, подчеркивая, что позиция Буша не является «политикой администрации». Но Буш отказывался отступать – по крайней мере далеко. «Я не знаю, защищаю ли я интересы [американской нефтяной] промышленности, но я уверен, что защищаю позицию, в правильности которой я глубоко убежден….Является ли это помощью в политическом плане или же наносит политический урон, меня совершенно не волнует».

По общему мнению, Буш не только допускает промахи, но и совершает роковую ошибку, которая повредит его политическим амбициям и приведет к политическому самоубийству. Ликующие противники выдвижения его кандидатуры на пост президента от республиканской партии не заставили себя ждать, демонстрируя клипы с заявлениями Буша во время первичных выборов в Нью-Гэмпшире – отнюдь не нефтяном штате, – которые обычно определяют дальнейшее участие кандидата в предвыборной кампании. Обозреватели обвиняли его в нежной дружбе с ОПЕК и со всей серьезностью предвещали гибель надежд на выдвижение на пост президента. Конечно, в нефтяных штатах его позиция находила огромную поддержку, но за их пределами практически единственным голосом «за» оказалась редакционная статья в Washington Post, газете, которая, как когда-то опасался Буш, уничтожит его за высказывания в защиту нефтяной промышленности. Теперь же Post писала, что вице-президент в значительной мере прав в своем предупреждении, что низкие цены подорвут отечественную энергетику, даже если никто не хочет это признавать. «Мистер Буш прилагает все усилия, чтобы решить конкретный вопрос, – комментировала Post. – Постоянно растущая зависимость от импортной нефти, как он утверждает, не сулит радужных перспектив». Короче, заявляла Post, Буш был прав.

Но что в сущности сказал Буш саудовцам о пошлинах? Были ли это замечания, сделанные мимоходом? Или что-то более весомое? Что бы ни было сказано и как бы это ни было услышано – а между этими двумя вещами в дипломатии всегда существует огромная разница, – некоторые саудовцы утверждали, что Буш недвусмысленно предупреждал, что, если цены останутся низкими, Соединенные Штаты введут пошлины, даже если это будет полностью противоречить линии рейгановской администрации. Японцы же давали понять, что, если Соединенные Штаты установят пошлину на импортируемую нефть, они поступят так же, защищая свою программу диверсификации в энергетике и получения дополнительных доходов для министерства финансов. Ничто так не вызвало возмущения экспортеров, как перспектива введения пошлин в странах-импортерах – подобное налогообложение переместило бы доходы из их казны обратно в казну стран-потребителей.