Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть

Несмотря на принятие ОПЕК дополнительных ограничительных мер в 1984 г., система новых квот не работала. Нефтедобыча за пределами стран ОПЕК росла; уголь, атомная энергетика и природный газ продолжали вытеснять нефть с рынка; энергосбережение уменьшало спрос. Доходы стран — экспортеров ОПЕК падали, и манипуляции с квотами среди них становились все более очевидными. И если не удавалось получить адекватную прибыль благодаря высокой цене, то они снижали ее и пытались получить свое за счет объемов. Выведенные из себя члены ОПЕК наняли для контроля выполнения квот между­народную аудиторскую фирму. Аудиторам был обещан доступ к каждому документу с деталями сделки, к каждому счету, к каждому коносаменту. Но обещанного они так и не получили, у них были огромные трудности даже с въездом в некоторые страны ОПЕК, не говоря уже о посещении основных комплексов. Тем временем некоторые экспортеры, чтобы обойти установленные для них квоты и преодолеть застой в торговле нефтью, обратились к бартеру и встречной торговле, когда оплата поставок нефти производилась другими товарами — оружием, самолетами и промышленными товарами, что в итоге увеличивало избыточный объем нефти на мировом рынке. ВЫСОКАЯ ИЛИ НИЗКАЯ?

Сопротивляться рынку было не так-то просто. Лейбористское правительство Великобритании, учредив в 1970-е гг. государственную компанию British National Oil Company (BNOC), возложило на нее не только обязанности по сохранению государственных запасов нефти и газа в Северном море, но и придало ей специфические торговые функции. Она должна была покупать до 1,3 млн бар­релей в день североморской нефти и затем продавать ее переработчикам. Таким образом, BNOC, объявляя цены, по которым она будет покупать и продавать нефть, играла важную роль в определении цен на мировом рынке. Но с падением цен BNOC оказалась в сложном положении: покупая свыше миллиона баррелей у североморских нефтедобытчиков по одной цене, она была вынуждена продавать эти же баррели по другой, более низкой цене! Результатом явились значительные убытки для BNOC и британского казначейства. Один чинуша из Уайтхолла искренне сетовал: «Ясно, что существование в государственном секторе организации, покупающей нефть по $28,65 за баррель и продающей ее по более низкой цене, весьма неприятно и крайне болезненно для казначейства!»

Никто не относился к такому положению столь критически, как Маргарет Тэтчер. Она, как правило, не жаловала государственные компании — и даже была бо́льшим сторонником «свободных рынков» и противником государст­венного регулирования, чем Рональд Рейган. Приватизация государственных предприятий входила в число главных пунктов ее предвыборной платформы, а поскольку у нее не было веских причин поддерживать существование BNOC, то весной 1985 г. компанию попросту ликвидировали. На этом британское правительство отошло от прямого участия в нефтяных делах, а судьба BNOC выбила еще одну опору в сохранении цены ОПЕК. Что явилось очередной победой рынка.

В нефтяной промышленности все сходились во мнении, что если цена и упадет на несколько долларов, то затем восстановится и к концу 1980-х или началу 1990-х гг. начнет снова подниматься. Однако вялый спрос плюс растущий объем нефтедобычи, а также переход к товарному рынку с каждым разом убедительно указывали на одно направление — в сторону снижения. Но насколько? ДИЛЕММА ДЛЯ ОПЕК УГЛУБЛЯЕТСЯ

К середине 1980-х гг. ОПЕК предстояло сделать решительный выбор. Она могла бы снизить цену, но на какой отметке остановится падение? Или же имеет смысл продолжать ее поддерживать? Во втором случае это означало, что ОПЕК раскрывает зонтик, под которым будут процветать страны-производители, не входящие в ОПЕК, конкурирующие энергоносители и энергосберегающий подход, что гарантирует сокращение доли рынка ОПЕК. Хуже всего то, что поток нефти из самих стран ОПЕК будет расти. Несмотря на продолжавшуюся войну между Ираном и Ираком, объем экспорта из этих стран выходил на прежний уровень. Нигерия тоже увеличила нефтедобычу и, желая получить как можно больше доходов, временно провозгласила политический лозунг «Нигерия — прежде всего», направленный на максимальное увеличение экспорта.