Добыча. Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть

Нефть из Ирана не поступала благодаря эффективности британского эмбарго и особенно юридическим мерам «Англо-иранской компании» против нефтепереработчиков и транспортировщиков иранской нефти. Но эмбарго привело к изъятию значительной части нефти с мирового рынка в критическое время Корейской войны. Кое-где в Азии было введено нормирование, полеты к востоку от Суэца, кроме самых необходимых, были прекращены. Комитет по нефти министер ства обороны США дал неутешительную оценку положению дел, заявив, что к концу 1951 года мировые потребности в нефти превысят возможные поставки.

Был немедленно задействован механизм погашения дефицита. Как и в годы Второй мировой войны он основывался на сотрудничестве США и Англии. В соответствии с постановлением министерства обороны 1950 года и разрешением не соблюдать антитрестовское законодательство девятнадцать американских нефтяных компаний объединились в Добровольный комитет, чтобы координировать свою деятельность и объединить в общий фонд поставки нефти и производственные мощности. Этот комитет тесно сотрудничал с таким же британским комитетом, распределяя поставки по всему миру, компенсируя дефицит и устраняя узкие места там, где они были. Сами компании старались увеличить производство в США, Саудовской Аравии, Кувейте и Ираке. Как оказалось, сама скорость послевоенного развития производства нефти была такова, что дефицита, вызванного британским эмбарго и которого так все боялись, не было. К 1952 году производство нефти в Иране упало до 20000 баррелей в день по сравнению с 666000 в 1950 году, а объем мирового производства вырос с 10,9 миллиона баррелей в день в 1950 году до 13 миллионов в 1952 году — прирост, в три раза превысивший объем производства в Иране в 1950 году!11

Британская политика в отношении Ирана ужесточилась в октябре 1951 года, когда лейбористское правительство сменили консерваторы во главе с Уинстоном Черчиллем, которому было уже семьдесят семь лет, т. е. он был старше Мосаддыка более чем на пять лет. Черчилль не скрывал свой возраст, и часто жаловался на свои «старые мозги, которые уже не работают так, как прежде». Но у него был четко определенный взгляд на иранскую национализацию: правительство лейбористов было слишком нерешительным и слабым. Будь он у власти, говорил он Трумэну, «возможно, немного постреляли бы», но Британию «из Ирана не вышибли бы». По иронии судьбы, будучи Первым лордом адмиралтейства, Черчилль тридцать семь лет назад выкупил у «Англо-персидской компании», как она тогда называлась, правительственную долю. Он оставался в политике так долго, что теперь вернулся и вновь возглавил правительство во время величайшего кризиса компании за всю ее историю. Он будет защищать ее, насколько сможет.

Министром иностранных дел стал сэр Энтони Идеи, который был по-своему связан с этим вопросом. В Оксфорде после Первой мировой войны Идеи изучал восточные языки, он был лучшим знатоком персидского языка среди студентов и восхищался красотой персидской литературы. Идеи не растерял свои персидские связи.

Как заместитель министра иностранных дел он играл ведущую роль в разрешении в 1933 году кризиса, связанного с экспроприацией «Англо-персидской компании», предпринятой Реза-шахом. Восемь лет спустя, в 1941 году, уже министра иностранных дел Идена очень беспокоило заигрывание Реза-шаха с нацистами, и он принял активнейшее участие в обсуждении решения об интервенции и свержении шаха. Идеи любил Персию и часто туда ездил. Вновь став министром иностранных дел в 1951 году, он все еще мог цитировать персидские пословицы. На этот раз его ожидал более глубокий кризис в результате национализации и изгнания британцев из Абадана. «Наш авторитет на всем Ближнем Востоке сильно поколеблен», — сказал он. Кризис поставил перед Иденом и болезненную проблему личного выбора. Значительная часть его личных капиталовложений была связана с «Англо-иранской компанией», цена на акции которой резко упала. После долгого размышления он решил, что, несмотря на значительную долю правительственного участия и хотя правила или законы этого не требовали, ему не подобает иметь акции компании. Он продал их по самым низким ценам, потеряв свой единственный шанс обеспечить себе финансовое благополучие. В конечном итоге это решение ему многого стоило, в том числе дома.