Добыча золотого орла. Пророчество орла

— Тише! — шепнул Макрон настолько громко, насколько осмелился. — Лучше не шуметь… Катон!

— Здесь я. Здесь.

— Там и оставайся. И не шуми.

Макрон двинулся на голос, щурясь, чтобы разглядеть друга, которого даже в темноте было ни с кем не спутать из-за высокого роста и худобы.

— Хочешь, чтобы все вокруг нас услышали? Смотри, надсмотрщики мигом нагрянут.

— Ты чего здесь делаешь? — удивленно спросил Катон.

— Не догадываешься? Ты сейчас унесешь отсюда ноги вместе со всеми этими ребятами. А заодно и с Фигулом.

— С Фигулом?

— Его видели часовые, так что ему придется уматывать вместе с тобой. Беги отсюда без оглядки. И ты, и все те, кому неохота здесь оставаться.

— Бежать без оглядки? — прошептал Катон. — Ты что, спятил?

— Ага, как мартовский заяц. Так же, как драпали те, из-за кого ты оказался здесь. Будете квиты. — Макрон вытащил кинжал. — Приподними руки так, чтобы видно было. Мне как-то неохота перерезать тебе запястья.

Катон поднял было руки, помедлил и снова опустил.

— Нет.

— Что? — громко проворчал Макрон, вызвав этим раздраженное шиканье Фигула, который, склонившись, избавлял от уз других пленников.

Темные фигуры толклись вокруг оптиона, протягивая ему связанные руки.

Катон покачал головой:

— Я сказал, нет. Ты не можешь так поступить, Макрон. А что, если они узнают, что ты помог нам сбежать?

— Помог? А мне-то казалось, что я сделал чуточку больше.

— Это будет висеть на тебе всю жизнь.

— Да подставь ты наконец руки.

— Нет. Ты головой своей подумай. Куда мы направимся? Что будет с тобой, если нас поймают и развяжут кому-нибудь язык? Тебя просто прикончат с нами заодно. Оставь нас, пока еще не поздно.

Макрон покачал головой:

— То-то и оно, что уже слишком поздно. Так что давай подставляй руки.

Катон неохотно выполнил его требование. Макрон взял его запястья, нащупал пальцами стягивающие их путы, осторожно просунул под них острие клинка и начал двигать им туда-сюда. Несколько мгновений, и ремни были разрезаны. Катон принялся растирать запястья.

— Вот так. Возьми нож и займись путами на ногах. Тебе надо убираться отсюда.

— Куда?

— Главное, как можно дальше. Туда, где тебя не найдут.

— А потом?

— А хрен его знает.

— И далеко, по-твоему, может уйти горстка невооруженных людей?

— Почему это невооруженных? — Макрон потряс звякающий мешок. — Я раздобыл для вас кое-какие клинки. Будет с чем скитаться по буеракам.

Катон, разрезавший путы на лодыжках, поднял глаза:

— Такой, значит, у тебя план?

— А у тебя есть лучше? Или ты бежишь, или поутру умираешь — вот и весь выбор.

— Ну все-таки выбор.

Катон покачал головой. Казнь поутру или неизбежная гибель во время скитаний — если не от рук поисковых отрядов, то от рук варваров. Непохоже, чтобы их перспективы улучшились, не говоря уже о том, что теперь и Фигул оказался в списке приговоренных. Да и Макрону придется несладко, если откроется, какую роль он сыграл в этой истории.

Разрезав путы на ногах, Катон принялся энергично растирать лодыжки.

— И куда теперь?

— На запад, к болотам. Это твой единственный шанс.

Глава 21

Макрон велел всем, кому Фигул разрезал путы, не дергаться, чтобы случайно никого не поранить. Дождавшись своей очереди, легионеры растирали запястья и лодыжки, разминали болезненно затекшие руки и ноги. И конечно, все это время беспокойно озирались по сторонам, опасаясь, что попытка к бегству будет обнаружена. Каждый солдат получил от центуриона меч или кинжал: тот раздавал оружие, пока не опустошил принесенный с собой мешок. Лишь один несчастный, потерявший разум, остался лежать на земле даже после того, как разрезали его путы, и отказался от предложенного ему меча.

— А ну бери! — сердито шепнул ему Макрон. — Возьми эту хреновину, она тебе пригодится.

Вместо ответа легионер свернулся в клубок и застонал, причем стоны его делались все громче, переходя в душераздирающие вопли. Макрон бросил через плечо быстрый взгляд на поблескивающую линию палаток. Не заметив там никакого движения, он вновь обернулся к лежавшему на земле человеку и с силой пнул его между лопаток. Тот напрягся и вскрикнул. Макрон опустился рядом с ним на колени, подобрал с размокшей земли валявшийся меч и приставил острие солдату под подбородок.

— Заткнись. Еще раз пикнешь, и это будет последнее, что ты сделаешь в своей жизни.

Голова легионера дернулась назад, глаза панически расширились, руки в попытке вывернуться скребли землю.

— А ну не дергайся! — яростно прошипел центурион. — Не дергайся, кому сказано!

— Оставь его, командир, — прошептал Катон. — Оставь, да и все.

Несколько мгновений Макрон жег легионера свирепым взглядом, но потом отпустил его, встал и повернулся к Катону.

— Нельзя его просто взять да оставить. Он может рассказать о моей причастности к побегу. Тебе нужно забрать его с собой.

Катон кивнул, и Макрон спокойно вложил меч в ножны.

— Давай подними его.

— Командир, я думаю, тебе лучше уйти отсюда.

— Так я и сделаю, как только вы все уберетесь. Давайте двигайте прямиком к частоколу.

— Но ведь тогда мы окажемся прямо напротив главного лагеря.