Добывайки на новом месте

К сожалению, теперь дом приходского священника пустовал, но Уитлейсы по-прежнему жили там на положении сторожей. Дом эпохи Тюдоров был внесён в реестр как объект исторической ценности, чтобы приход сохранял его, как и церковь с её знаменитой крестной перегородкой, отделявшей клирос от нефа. Мистер Уитлейс именовался теперь церковным служителем, а миссис Уитлейс – уборщицей в церкви. Они очень счастливо жили в пустом старом доме – вернее, в пристройке с кухней, которая была больше похожа на коттедж.

В дальнем углу ризницы была раковина, чтобы брать воду для цветов. Пока мисс Мэнсис наполняла помятый чайник, стоявший обычно на сушилке, зажигала проржавевшую газовую плиту, установленную ради безопасности на камнях, ей в голову неожиданно пришла мысль: а может, довериться леди Маллингс, обладающей способностями находить пропажу, и не опасно ли это… Ожидая, пока закипит вода, и продолжая размышлять, она перемыла вазы холодной водой. Решение показалось ей разумным, но как объяснить леди Маллингс, кто такие добывайки? Мистер Памфрит определённо счёл её сумасшедшей. Ну, может, не совсем сумасшедшей, хотя явно был озадачен. Интересно, что он сказал жене? Миссис Памфрит до этого дня считала мисс Мэнсис – и она знала об этом – очень уважаемым членом деревенской общины. И всё же, всё же… всегда ли стоит делать всё возможное?

Может, думала мисс Мэнсис, вытирая насухо фаянсовую посуду, они все немного тронутые? Леди Маллингс с её «озарениями», мистер Потт со своим игрушечным городком, она сама с добывайками… Даже разумная миссис Уитлейс, выросшая на дальнем берегу Уэст-Корка, случается, рассуждает о феях, хотя обычно добавляет: «Сама я никогда их не видела, но они всюду, особенно с наступлением ночи. И если вы, скажем, их обидите, то они способны на любую гадость».

– Я пойду с вами в деревню, – сказала Китти, подойдя к мисс Мэнсис. – Уитлейс ждёт свою вечернюю газету.

Миссис Уитлейс всегда величала своего мужа «Уитлейс»: под этим именем его знали и в Фэрбанксе. Сразу после свадьбы она несколько раз попыталась назвать его «Берти», но имя как-то не прижилось. Его всегда называли «Уитлейс», им он и останется.

– Отлично, – сказала мисс Мэнсис и, накрыв кувшин с молоком небольшим куском сетки с голубыми бусинами по краю, поставила в миску с холодной водой.

Молоко предназначалось для лёгкого завтрака миссис Уитлейс в одиннадцать часов, после того как закончит уборку.

Китти собрала мусор, оставшийся от цветов, в корзинку для бумаг, туда же отправилась и недоеденная ячменная лепёшка. Всё это она вынесет в большой мусорный бак на следующее утро. Подровняв стопку сборников церковных гимнов, лежавших на фисгармонии, на которой никто не играл, Китти подошла к шкафчику, в котором стояли потиры, подсвечники и поднос для пожертвований, убрала сахарницу, потом заперла на ключ великолепный дубовый буфет и закрыла на замок дверь ризницы.

Пока шагали по проходу, чтобы выйти через главный вход, мисс Мэнсис в который раз поражалась, с какой точностью мистер Потт показал в своей копии красоту маленькой церкви, которую сделал для своего игрушечного городка. Он сумел передать даже то, как падает свет через замысловатый узор на резной крестной перегородке, создавая рисунок на светлых плитах центрального прохода. Их шаги гулким эхом отдавались в тишине, дверь громко скрипнула, когда они её открыли, а потом лязгнула, когда закрыли. Этот звук пронёсся по нефу. Даже скрежет повернувшегося в замочной скважине ключа как будто раздражал тишину.

Прежде чем дошли до крытого прохода на кладбище, на них упали первые капли дождя. Миссис Уитлейс замедлила шаг, коснувшись рукой своей новенькой соломенной шляпки, украшенной бархатными фиалками, и воскликнула:

– Мой зонтик! Я оставила его в ризнице!

Выбрав ключ от ризницы среди множества других на связке, она поспешила обратно в церковь.

– Я подожду вас здесь, у входа на кладбище, – крикнула ей вслед мисс Мэнсис.