Добывайки

— Нет, нет, — сказала миссис Мей, немного отодвигаясь. — Я их никогда не видела. Ни разу!

— Но вы там были? Вы что-то знаете! Вижу, что знаете.

— Да, я там была, — миссис Мей посмотрела прямо в горящие нетерпением глаза Кейт; казалось, она была в нерешительности, чуть ли не чувствовала себя виноватой. — Хорошо, — согласилась она наконец, — я тебе расскажу, но я ни за что не ручаюсь. Я приехала туда как раз перед тем, как тетю Софи забрали в больницу. Я знала, что дом продадут, поэтому я… — Миссис Мей опять заколебалась, затем продолжала смущенно: — Я вынула всю мебель из кукольного дома, положила в наволочку и отнесла туда. И на свои карманные деньги купила кое-что… чай и кофейные зерна… и соль, и перец, и гвоздику, и большой пакет сахара. И взяла целый ворох шелковых лоскутков, которые остались, когда мы шили лоскутное одеяло. И немного рыбьих косточек на иголки. Я положила туда крошечный наперсток, который был в моем куске рождественского пирога, и целый набор щипчиков и тарелочек из цветной фольги, которые были в коробке из-под шоколадных конфет…

— Но вы их ни разу не видели?

— Нет. Ни разу. Я просидела несколько часов на склоне под живой изгородью из боярышника. Мне очень нравился этот склон: отовсюду торчали перекрученные корни, в песке были ямки, там росли лесная фиалка, и первоцвет, и ранняя смолка. С самого верха склона было видно на много миль кругом: и поля, и леса, и долины, и извилистые проселочные дороги, трубы большого дома.

— Может быть, вы сидели не там, где надо.

— Не думаю. Сидя так в траве, глядя на жуков и муравьев, я нашла желудь; он был гладкий и сухой, сбоку у него была пробуравлена дырочка, а самая верхушка срезана…

— Чайник! — воскликнула Кейт.

— Думаю, что да. Я все кругом обыскала, но носика из перышка так и не нашла. Тогда я принялась звать их, я кричала во все норки и дыры… как раньше брат. Но мне никто не ответил. А когда я пришла туда на следующий день, наволочка исчезла.

— И все, что в ней, тоже?

— Да. То, что в ней, тоже. Я обшарила все вокруг — вдруг увижу шелковый лоскут или зернышко кофе. Но нет, я не нашла ничего. Конечно, там мог кто-нибудь проходить и унести наволочку со всем содержимым. Вот в тот день, — сказала миссис Мей, улыбаясь, — я и почуяла запах тушеного мяса.

— А на который день, — спросила Кейт, — вы нашли дневник Арриэтты?

Миссис Мей вновь положила шитье.

— Кейт, — начала она удивленно, затем нерешительно улыбнулась. — Почему ты это спрашиваешь? — Щеки ее порозовели.

— Я догадалась, — сказала Кейт. — Я знала, что есть что-то… что-то, чего вы не хотите мне говорить. Например, что вы прочитали чужой дневник.

— Не дневник, — сказала миссис Мей поспешно, но щеки ее покраснели еще пуще прежнего. — Я нашла книжечку под названием «Памятные заметки», ту, с пустыми страницами. Там Арриэтта про все это и написала. И я не тогда ее нашла, а через три недели… накануне того дня, когда я насовсем уехала оттуда.

Несколько минут Кейт сидела молча, во все глаза глядя на миссис Мей. Наконец она протяжно вздохнула.

— Но это же все доказывает, — сказала она. — Подземный зал и все остальное.

— Не совсем, — сказала миссис Мей.

— Почему? — спросила Кейт.

— Арриэтта писала букву «е» как маленький месяц с черточкой посредине.

— Ну и что из того? — спросила Кейт.

Миссис Мей рассмеялась и снова взялась за шитье.

— Мой брат тоже так писал эту букву, — сказала она.