Дочь

На кухне я опустилась на колени рядом с открытой медицинской сумкой, сверяя лекарства по списку – сделать это на работе никогда не хватало времени, – и так увлеклась, что не заметила появления Наоми.

Она бы так и ушла, не окликнув меня, если бы не задела мое плечо сумкой. Я вскинула глаза, держа палец на том месте в списке, где значились парацетамол и петидин. Наоми рассеянно глянула вниз, явно занятая своими мыслями. Она уже загримировалась для спектакля, но темные круги под глазами все равно были отчетливо видны. И вообще, она выглядела измученной. Так что сейчас был не самый подходящий момент спрашивать о том, что меня интересовало.

– Скоро все закончится, дорогая, – весело произнесла я. – Сегодня твой предпоследний спектакль.

Из полиэтиленовой сумки выглядывала одежда – возможно, это был ее сценический костюм. На покрытом линолеумом полу виднелись маленькие углубления, оставленные каблуками туфель.

– Завтра мы с папой придем посмотреть на тебя. – Я сидела на корточках и смотрела вверх, вглядываясь в ее лицо. С подведенными черным глазами Наоми казалась старше своих пятнадцати лет. – Очень хочется сравнить премьерный спектакль с последними.

Она посмотрела на меня пустыми глазами и улыбнулась – по-новому, приподняв лишь один угол рта, будто не мне, а своим мыслям.

– Во сколько ты собираешься вернуться? – спросила я, поднимаясь на ноги, так и не закончив проверку лекарств. – Сегодня ведь четверг. Папа обычно забирает тебя по четвергам.

– Я ему уже давным-давно сказала не беспокоиться насчет этого. Мне интереснее пройтись пешком с приятелями. – Она помолчала, затем добавила скучающим тоном: – Сегодня ужин закончится где-то в полночь. Но меня подвезет Шен.

– Почему так поздно? – Помимо воли я повысила голос: она уже сейчас выглядела усталой. – У тебя завтра последний спектакль, и сразу после этого вы пойдете отмечать это событие. Можешь, конечно, поужинать с приятелями, но я жду тебя в половине одиннадцатого.

– Ничего не поздно, – фыркнула она, барабаня пальцами по столу. На свету поблескивало колечко, подаренное школьным приятелем. – Почему я должна уходить раньше остальных?

– Тогда в одиннадцать.

– Я уже не ребенок, – бросила она резким, злым тоном, который меня удивил. Никогда прежде дочка так со мной не разговаривала.

Препираться времени не было. Ей нужно уходить, а мне закончить с лекарствами и начать готовить ужин.

– Ты должна быть дома в половине двенадцатого. И ни секундой позже.

Наоми пожала плечами. Затем, наклонившись к спящему у плиты Берти, нежно погладила его за ушами. Пес чуть пошевелился и пару раз ударил хвостом по полу.

Я тронула ее за руку:

– Он у нас старый, дорогая. А старики любят поспать.

Наоми отдернула руку как ужаленная.

– Все в порядке, успокойся, – продолжала я, вглядываясь в ее напряженное лицо. – В театре у тебя большой успех, не забывай об этом.

В ответ на мое быстрое объятие Наоми отвернулась.

– Остался всего один день.

Мелодично пискнул ее мобильный. Звонила Никита. Дочь отошла поговорить, а я некоторое время стояла, любуясь ее длинными пальцами с милыми маленькими веснушками, заканчивающимися у второй фаланги. Повинуясь невольному импульсу, я быстро приблизилась, взяла ее свободную кисть в свои ладони и поцеловала. Думаю, увлеченная разговором, Наоми этого даже не заметила.

Затем, убрав телефон, она повернулась и взмахнула у двери рукой:

– Пока, мам.

Ближе к полуночи я неожиданно заснула. Где-то около одиннадцати я включила чайник, чтобы согреть воды для грелки в постель Наоми, прилегла на диван и отключилась.

Когда я проснулась, шея у меня затекла, во рту был противный привкус. Я поднялась, одернула джемпер. Потрогала чайник – холодный. Посмотрела на часы и оторопела. Два часа ночи. Значит, она пришла… или нет? У меня защемило сердце. Так поздно она еще никогда не приходила. С полминуты я стояла, пытаясь унять болезненную пульсацию крови в ушах, призывая себя мыслить здраво. Ну конечно, все в порядке. Она вошла в переднюю дверь и поднялась к себе. А я спала тут внизу на кухне и не слышала. Она, наверное, сняла туфли еще на веранде и, зная, что провинилась, на цыпочках прокралась мимо нашей спальни в свою комнату на третьем этаже.

Ожидая, когда вскипит чайник, я потянулась. Грелку в постель ей все же положить стоит. Сделаю это незаметно. Заверну во что-нибудь и суну под бок. Пусть девочка поспит в приятном тепле.

Я медленно поднялась наверх, минуя комнаты мальчиков. Эд неожиданно вскрикнул во сне, заставив меня вздрогнуть. Еще один пролет – и вот ее комната. Войти мне удалось бесшумно, дверь была приоткрыта. В комнате пахло земляничным шампунем и чем-то цитрусовым.

На ощупь я прошла к комоду, вытащила рубашку, чтобы завернуть грелку. Затем осторожно приблизилась к кровати, по пути наступая на разбросанную по полу одежду. Протянула руку приподнять одеяло, но постель была аккуратно застелена.