Дочь Белого Меча

Быстро поставили четыре шалаша — крестом, ногами к кострищу. Овтай и Ний отправились промыслить какую-нибудь дичь, а Бекторо отвела Ягмару к обрыву, чтобы поучить её некоторым секретам ремесла. Маг Масани говорил, что здесь, в долине, совсем не работало людское волшебство, поэтому объясняла Бекторо просто словами и тут же требовала повторять уроки, не опасаясь ошибок ученицы. Заодно они проверили, действуют ли волшебные вещи, запасённые когда-то Ягмарой. Кажется, работала дудочка — на свету это было трудно понять. Не работали бубен, покрывной платок и рукавички. Сапоги-легкоступы перестали работать сразу при входе в башню, Ний носил их просто потому, что они были удобнее его прежних — которые теперь остались на одной из брошенных тележек. Ягмара попробовала сандалии, безрукавку и гребень и попыталась превратиться в Бекторо — но не получилось, Бекторо только покачала головой. Ягмара подумала, что если бы было зеркало, можно было бы попытаться ещё, но зеркала не было… Потом безрукавку и гребень попробовала использовать Бекторо и тоже постаралась стать кем-то другим, но лишь на мгновение пошла рябью, как отражение в воде, и снова сделалась прежней. Смущённо улыбнулась… Полулуница работала, это Ягмара заметила ещё ночью, а шапка была у Ния — и, по его словам, она работала, пока не начала сгущаться тьма; против той тьмы она была бессильна…

В общем, от волшебных вещей было, похоже, мало толку в здешних местах.

Потом они увидели Вазилу и волка, которые возвращались вверх по берегу речки. Казалось, что они о чём-то оживлённо разговаривают.

— Интересно, кто же всё-таки наш волк? — сказала Ягмара.

— Здесь мы этого не узнаем… — сказала Бекторо. — Ний поделился с тобой своими соображениями?

— Про волка?

— Нет. Вообще.

— Поделился, да… Ты слышала?

— Не слышала, но тут и не надо что-то слышать — всё на лицах написано. И не только на лицах… — Бекторо тронула пальцем торчащую из воротника Ягмары головку иглы. — Я думаю, он ошибается. Будет что-то совсем другое… Ты береги его, он хороший мальчик.

Ягмара вдруг почувствовала, что лицо её вспыхнуло. Но сказала она спокойно:

— Хорошо, мама. Мне он тоже нравится…

— Вот и славно, — улыбнулась Бекторо. — Давно мечтаю о внуках.

— Вот так сразу… Ещё ничто не кончилось. Нам бы выбраться отсюда…

— Не исключено, что нам придётся прожить здесь долго. Может быть, всю жизнь.

— Всю жизнь… — повторила Ягмара. — Это не обязательно долго…

Раздались приветственные крики, Ягмара обернулась: по склону спускались Овтай и Ний, неся на длинном байдеке привязанную за ноги козу. Овтай шёл первым, Ний за ним. Отец, рубивший дрова, распрямился, вытирая рукавом пот со лба; он был по пояс гол и блестел от пота; меч его, облитый драконьим стеклом, был воткнут в землю рядом с ним; братья Бекторо, тащившие из леса сухое кривое дерево, бросили его и приветливо закричали, размахивая руками. Бекторо по пути к своему шалашу тоже остановилась посмотреть на охотников. Неснятая безрукавка переливалась зелёными и золотыми отблесками блестящих кожаных бляшек.

Высокое солнце светило ярко, и яркой многоцветной была листва на деревьях и трава под ногами, и ярко-красными были кусты кизильника на опушке леса. Синими были нависающие справа скалы и сине-зелёными — дальние склоны гор, обрамляющих долину. Белыми были их вершины…

Всё это — и люди, и лес, и горы — на всю жизнь запомнились Ягмаре неимоверно красивыми, словно были вышиты старыми цересскими мастерами шёлком по шёлку. И потом она всегда могла вернуться в это мгновение и даже пожить в нём, побродить, полюбоваться, порассматривать всё и всех поближе, с разных сторон — вот только изменить уже ничего не могла.

…раздался звук, идущий, казалось, со всех сторон — низкий угрожающий рык. Краем глаза Ягмара заметила какое-то медленное и мощное движение слева, но рык был настолько тяжёл и грозен, что она непроизвольно припала к земле, и посмотреть, что там такое, получилось не сразу. Зато она увидела, как Овтай сбрасывает с плеча байдек, делает несколько шагов вперёд и замирает в позе нападающего медведя: широко расставив ноги и разведя поднятые руки. Ний отскочил на несколько шагов назад и в сторону.

Больше Ягмара не видела никого, мешал бугорок.

Она приподнялась на локтях и теперь увидела волка. Волк стоял шагах в десяти от неё. Он был громаден и страшен — мех стоял дыбом, глаза налились кровью, оскаленная пасть истекала жаром и слюной, хвост подогнулся под брюхо. Потом он бросился вперёд…

Овтай свёл перед собой руки, словно что-то раздавливая, и воздух на миг стал молочно-непрозрачным. Волк высоко взлетел над землёй и несколько раз перевернулся, но — снова стало всё видно, муть пропала — упал на четыре лапы и продолжил стремительный бег. Он мгновенно миновал кострище, и в этот миг Овтай ударил снова.

Сложенные дрова разлетелись щепками, волка отбросило вправо, в кусты, а Акболата — влево. Воткнутый в землю меч взвился высоко и пропал из виду.

Бекторо метнулась к лесу.

Братья её выхватили мечи и, пригибаясь, двинулись почему-то не к волку, а к Овтаю.