Дочь Белого Волка

Честно говоря, надежды на то, что я ещё раз увижу ту тварь живой, у меня не было. Как и малейшей скорби о её судьбе, а благородных защитников вампиризма я от всей души отправлю стройной колонной к Энн Райс в незаштопанную шахту! И даже извиняться за грубость не буду, в своё время парочка таких Лестатов при мне доедала на улице ребёнка. В тот момент я нёс домой толедскую дагу восемнадцатого века и ничуть не жалею о том, что не стал дожидаться подхода сил милиции…

– Так я и думала, милый, – правильно истолковала мою паузу проницательная дампир. – Буду краткой. Плохое! Твой сосед, барон Роскабельски, пошаливает с чёрной магией. В его так называемом замке происходят очень неприятные вещи. В самое ближайшее время барон намерен захватить Кость, убить тебя и сделать Хельгу своей супругой для придания всему некого статуса законности.

– Да, у нас так часто поступают, – скрипнув зубами, признал я. – Хочешь завладеть богатствами соседа, убей его, а в качестве извинений женись на вдове или дочери. Церковь это одобряет.

– Теперь о хорошем! Он был вкусный, и девочки тебе очень благодарны. Он такой у барона не один, и девочки вообще будут тебя на руках носить, если…

– Нет.

– Милый…

– Нет.

– Ещё всего пару раз! – едва не плача, взмолилась Дана. – Я никого с собой не проведу. Только сама, один на один, исключительно в плане охоты! И обещаю слушаться тебя во всём, как самая послушная чихуахуа…

– Скорее уж собака Баскервилей, – буркнул я, прекрасно понимая, что отказать ей уже не смогу. Сказал «а», говори «б»…

Хотя, по сути, чего я, собственно, выкобениваюсь-то, а? Можно подумать, что мне невыгодно избавление моих земель от возможного вампирского нашествия.

– Мур-р?

– Я согласен.

– Правда?! Любимый, ты просто фантастический мужчина!

– Скажешь мне это в другом месте и при других обстоятельствах, – подумав, предложил я. – А теперь скажи, если я сам попрошу ваш клан прийти и помочь мне в наведении конституционного порядка, сколько это будет стоить?

– Ну-у, смотря сколько девочек ты пустишь.

– Положим, троих.

– Три ночи со мной, без звонков, без вызовов на работу и всей той немыслимо важной мужской ерунды, на которую вы вечно отвлекаетесь.

– Договорились.

– Я тебя о-бо-жа-ю!

Она первой повесила трубку, и я почувствовал, что хоть какая-то часть проблем свалилась с моих перетруженных плеч. Да, мне запрещено приводить в Закордонье посторонних, но не запрещено обзаводиться союзниками. И уж если Белая Дама со своим таинственным покровителем позволяла себе таскать на чужой участок границы бомбы, пистолеты и всякую опасную радиотехнику, то почему я не могу защитить свою вотчину всеми возможными способами? Можете не отвечать, вопрос не к вам, а сам я, если честно, уже дал себе же на него ответ. Поэтому буду делать так, как считаю нужным…

Я ещё раз перечёл записку от Хельги. Идти не хотелось, но тут без вариантов. И к указанному часу я сидел на неудобном стуле в кабинете завуча нашей школы.

Ирина Анатольевна Шипикова, представительная, уже седеющая женщина крупной кости, с мясницкими руками и добрейшим взглядом педагога в третьем поколении, приняла меня довольно сдержанно.

– Здравствуйте. Ставр… э-э-э… Годинович Белхорст? Господи боже, как это выговорить-то…

– Да, – улыбнулся я, пытаясь наладить контакт. – Вы не первая мучаетесь. Моя дочь до семи лет имя-отчество-фамилию папы просто не выговаривала.

– Ох, как я её понимаю. Вы кто по национальности? Это ваше реальное имя или какой-то цирковой псевдоним?

– По паспорту, – выкрутился я, не вдаваясь в подробности. – Национальность обычная.

Завуч покачала головой, видимо решив, что я еврей, надела очки, поправила их на носу и взглянула на меня с предельной строгостью.

– Ставр…

– Годинович.

– Ставр Годинович, – очень медленно, едва ли не по буквам выговорила Ирина Анатольевна, видимо, мысленно поздравила себя с победой и продолжила: – Вы в курсе, что у вашей дочери проблемы в школе?

– Неужели?! – как можно искреннее удивился я, разыгрывая занятого работой отца, который ничегошеньки не знает о своём ребёнке. – У неё плохие оценки?

– Ну, вообще-то она отличница.

– Её поймали за курением в туалете? Она матерится на уроках? Хамит преподавателям? Обижает товарищей по классу? Что-то сломала из школьного имущества?

– Честно говоря, нет. – Обличительный взгляд Ирины Анатольевны как-то заметно подугас.

Я вопросительно вскинул брови.

– Ставр… э-э-э… не подсказывайте, Годинович! О! Боюсь, что проблемы несколько иные. Это касается странных фантазий вашей дочери.

– Не замечал за ней склонности к фантазированию. Вообще-то она у меня весьма практичная и даже прагматичная особа. Наверное, в маму…

– Ха-ха! – словно поймав меня на слове, вдруг нервно хихикнула завуч. – А вы в курсе, что её одноклассницы шепчутся, что мама Хельги – сама Смерть?

– Откуда они узнали… – вздрогнул я.

– Вот сейчас не поняла. Что значит – откуда узнали? Вы намекаете на то, что это правда?!