Дочь Белого Волка

– Я намекаю на то, что это фантазии девочек из её класса, а не моей дочери. – Мне удалось быстро перевести стрелки. – Вы же опытный педагог, неужели вам достаточно каких-то девчоночьих разговоров, чтобы заранее осудить ребёнка и сразу вызывать родителей? Где факты, улики, доказательства?!

– Не горячитесь, пожалуйста. Разумеется, никто из учителей не поверил в то, что Смерть может быть мамой вашей Хельги!

– А зря…

– Что вы сказали?

– Ничего.

– Вы сказали «зря».

– Ничего подобного.

– Нет, сказали, у меня профессиональный слух на разговорчики за партами.

– Я начал говорить, а вы меня перебили на середине фразы. Имелось в виду: «Зря я сюда пришёл один. Надо было взять дочь и всё разрешить на месте». Вот.

– И всё? – недоверчиво сощурилась она.

– Всё.

– Ну… э-э-э… извините. Однако я всё равно хотела поговорить с вами один на один, без присутствия ребёнка. Вы в курсе, что её подруга… – завуч нашла на столе нужный лист с записями, – Лера Кутлаенко утверждает, что буквально позавчера они травили дихлофосом волков?

– Это жёстко, – вынужденно согласился я.

– Причём в вашем присутствии и при вашем попустительстве. Может, вы им этот дихлофос и дали?

– Дал.

– То есть вы?

– Да. А что?

– Как… как что?! – окончательно отчаялась объяснить очевидное бедная Ирина Анатольевна. – Нельзя травить дихлофосом волков!

– Почему?

– Потому что это… Да откуда вообще у нас в центре города волки?! Что за бред вы тут несёте?!! Как можно верить всякой ерунде, которую навыдумывают себе глупые девчонки, пересмотревшие «Сумерек»?!

Я молча, но шумно поаплодировал, благодаря её за правильно сделанные выводы.

Долгую минуту заслуженный педагог смотрела на меня выпученными глазами крупного дальневосточного краба. Потом сняла очки и начала нервно грызть дужку. Я её понимаю: тяжело ощущать себя непроходимой дурой. Но, увы, дальше печального взгляда моё сочувствие не распространяется.

– Давно не были в отпуске?

– Да, – тупо кивнула она.

– Ох уж эти детки…

– Верно.

– Никаких сил на них не хватает.

– И не говорите.

– Наверное, мне пора. – Я встал, намереваясь откланяться.

– Ставр Годинович, вы не…

– Я с ней поговорю. Ремня не обещаю, себе дороже, но внушение сделаю.

Ирина Анатольевна проводила меня благодарным взглядом. В котором, впрочем, читалась умоляющая просьба больше не приходить и её не доставать. Что ж, можно подумать, кто-то против? Я только за!

Хельга терпеливо ждала меня в школьном коридоре. Выражение лица – полное раскаяния и хитрое, как у белки Рататоск, запустившей лапку в карман отца всех богов. Я присел на скамью рядом, с наслаждением вытянув ноги. Хельга положила голову мне на плечо…

– Завучиха сильно зверствовала?

– Не сказал бы… По-своему она даже за тебя переживает.

– А чё тогда тебя вызывали?

– А это потому что кто-то слишком много болтает. О своей маме, о волках, о дихлофосе…

Хельга протестующе пискнула, но особо возмущаться не рискнула, поскольку точно знала, у кого из нас двоих рыльце в пушку. Мы молча посидели ещё пару минут, к нам вышла Ирина Анатольевна, мы ей улыбнулись, но она тут же повернула обратно.

– Сыта твоим обществом, – веско констатировала Хельга, и мы пошли домой.

По дороге болтали ни о чём, о всяких бытовых пустяках. Я пару раз попробовал неожиданно оглянуться, ища взглядом тех, кто должен был незаметно охранять мою дочь. Увы, не заметил ничего подозрительного. Ну кроме как две иномарки «поцеловались» на перекрёстке у пешеходного перехода и стройная блондинка на высоченных каблуках пыталась помочь встать своему явно нетрезвому парню. Зато когда мы подошли к подъезду, нас встретили двое мужчин в чёрном, армейской выправки.

– Капитан приказал обеспечить охрану.

– Спасибо, – пожал плечами я.

– Мы должны находиться у вас в доме.

– Нет, – переглянувшись с Хельгой, решили мы. – Извините, парни, но посторонних мы в квартиру не пускаем, ночуйте в гостинице.

– Это приказ, – набычились оба. – Приказы не обсуждаются, а выполняются.

– Я сказал нет. Можете продолжать обмениваться банальностями прямо тут или строить крутых друг перед другом. Мы не против.

– И чё ты нам сделаешь? – сглупил один, поводя плечами так, чтобы была видна выпирающая рукоять пистолета в подмышечной кобуре.

– Попрошу свою дочь отправить вас в мусорный ящик. Отсюда по прямой метров семьдесят – восемьдесят. Докинешь, лапка?

Второй агент оказался умнее напарника и, видимо, знал, к кому их отправили. Поэтому, пока он оттаскивал пылающего от ярости товарища, мы спокойно вошли в подъезд.

– Па, а с чего это нам выдают охрану? Мы провинились или нас так защищают?

– И то и другое, – решил я. – Но волноваться не из-за чего, силовые структуры часто перестраховываются.

– И теперь мы должны сидеть дома?

– А ты куда-то собиралась?

– Па, ты говоришь, как Седрик!

Лифт доставил нас на восьмой этаж, и я протянул Хельге свои ключи. Дома было тихо, дядя Эдик спал, телевизор был выключен, мы тихо прошли на кухню. Моя дочь поставила чайник и присела рядом за стол.

– Я скучаю по Десику… Этот дурацкий капитан Хрюк ничего ему не сделает?