Дочь часовщика. Как видеть свет в кромешной тьме

Размышляя позже об этом инциденте, Ганс записал: «Многие голландские христиане столкнулись с радикальными переменами в те летние месяцы 1943 года. До тех пор ложь, воровство, убийство и шантаж считались преступлениями перед Богом и перед голландским обществом. Но нашу страну, да и всю нашу цивилизацию захватил демонический режим, зло как оно есть, и нам пришлось выбирать: следовать ли их жестоким указаниям или страдать от последствий своего честного выбора; помогать нуждающимся или безразлично стоять на обочине. Как бы долго человек ни пытался избежать выбора… момент истины, наконец, наступит».

Это страшное время проверило на честность каждого члена семьи тен Бум, еще и по нескольку раз.

Сын Нолли Петер, например, всегда шел навстречу опасности и с радостью принимал ее последствия. Поскольку украденные продовольственные карточки Корри не могли накормить всех евреев в ее районе, Петер искал другой способ помочь. Без карточек еду для евреев приходилось покупать на черном рынке, но на какие деньги?

Однажды, играя дома на пианино, он подумал: а ведь можно было бы устроить благотворительный концерт для семьи и знакомых, чтобы собрать деньги для евреев? Он предложил эту идею своим родителям, и они одобрили ее. Флип и Нолли, однако, предупредили, что такое мероприятие довольно опасно, потому что никакие публичные концерты – или даже массовое собрание – не могли проводиться без получения специального разрешения от нацистских властей. У Петера и на это нашелся ответ: устроим частный концерт в секретном месте.

У него был друг, которому принадлежало небольшое подходящее помещение, и, конечно же, тот разрешил им воспользоваться. С помощью своих родителей Петер разослал несколько секретных приглашений родственникам и друзьям. Когда наступил день концерта, он надел одежду своей сестры поверх своей собственной и направился в зрительный зал. Проскользнув внутрь через заднюю дверь, он снял женские вещи, вышел на сцену и улыбнулся.

Перед ним сидела аудитория из примерно ста гостей, практически все, кто получил приглашения, пришли. Он занял свое место за роялем и начал концерт. Несколько минут спустя из главного входа в аудиторию донесся звук ударов, а затем двери распахнулись.

Десяток немецких солдат ворвались внутрь, наставив на сидящих винтовки, и кто-то позади Петера похлопал его по руке. Он обернулся и увидел немецкого офицера, держащего в руках одно из приглашений. «Все присутствующие арестованы! – крикнул мужчина. – пройдите в дальний угол и передайте свои удостоверения личности офицеру».

Толпа бросилась к дверям, но солдаты охраняли каждый выход.

Петер поморщился. Похоже, через двадцать четыре часа он будет на фабрике в Германии. Направляясь к офицеру на опознание личности, он краем глаза заметил в углу неохраняемую дверь. Она была сделана из темного дерева, на ней был изображен белый крест, поэтому, скорее всего, немцы не подумали, что это выход. Вспомнив, как Мэлс «сбился с пути», когда пошел воровать хлеб, Петер как можно невиннее направился к двери.

Казалось, никто не заметил его, когда он открыл ее и скользнул в кромешную тьму. Он ощупью добрался до лестничного пролета, ведущего вниз. Внизу его глаза привыкли к темноте, и он понял, что находится в подвале.

Подвал без выхода.

Увидев печь у стены, он прислонился к ней, присев на корточки, и стал ждать. Он знал, что через несколько минут немцы обыщут каждую дверь и обнаружат его.

Наверху царил хаос, солдаты швыряли стулья и поднимали мебель.

«Где этот ван Верден?» – крикнул кто-то.

* * *

Тем временем в Бейе Корри ждал очередной сюрприз. Посреди ночи она проснулась от того, что кто-то сильно тряс ее.

«Сколько евреев вы здесь спрятали?» – рявкнул мужчина. Все еще не придя в себя со сна, Корри выпалила:

«Четверых!»

Глава 8 Террор

Зная, что спастись вряд ли удастся, Петер ждал неизбежного.

Через несколько минут дверь подвала со скрипом отворилась, затем послышались шаги вниз по ступенькам.

«Петер?»

Он выдохнул и встал; голос принадлежал его другу, хозяину здания.

«Беги отсюда быстро, сынок. Солдаты ушли».

К счастью, Петер забрал свой маскарадный костюм в подвал, поэтому он быстро повязал шарф своей сестры вокруг головы, надел ее куртку и убежал.

Получается, он увернулся от целых двух пуль за два месяца.

* * *

Корри открыла глаза. Тряс ее вовсе не агент гестапо, а Лендерт. Ранее вечером Ганс, Хенк и другие беженцы заметили, что Корри рассчитывала время их перемещения в Келью ангелов и успешно организовывала репетиции, но ее саму никто не проверял. Поскольку она была их первой линией обороны, ее реакция на любой рейд должна быть безупречной.