Дочь часовщика

Сад был полон звуков — пения птиц, шелеста листьев и жужжания пчел. Солнечные лучи пронзали листву и золотили нити паутины. Блестели капли росы, а когда я задевала крупные ветки, меня осыпало прохладным дождем.

Над головой раздался стрекот: по ветке шустро спустилась белка и требовательно уставилась на меня лукавыми глазами.

— Извини, угощения нет, — развела я руками, но белка не отставала. Она двигалась вместе со мной, но куда резвее. Обгоняла, возвращалась, рылась в густой траве. Наблюдать за ней было забавно.

Но вскоре очарование прогулки растаяло без следа.

Вдруг показалось, что в кустах мелькнуло чье-то лицо; я осторожно шагнула прямо в зеленую стену, и тут же попятилась.

На меня смотрел оскаленный череп. Не сразу я поняла, что вижу очередное медное изваяние. Скелет, наполовину закутанный в балахон, держал на весу песочные часы. Статую полностью затянул вьюнок; побеги торчали из глазниц и свисали из разверстого рта, как черви.

Скривившись от отвращения, я подошла ближе. И у этого остова в грудной клетке пряталось механическое сердце! Кости скреплены гайками и болтами, кое-где — шарнирами. Как будто памятник механическому человеку…

Моя новая четверолапая подруга смело прыгнула на череп и разразилась гневным треском.

Я поспешила обратно, но от чувства тревоги избавиться уже не могла. Долго не удавалось понять, в чем дело. Хотелось непрестанно озираться, а уши ловили каждый звук. В затылке появилось знакомое щекочущее чувство. Как будто за мной следили незримые глаза. И даже белка насторожилась: она испуганно взвизгнула и скрылась в чаще.

Довольно. Пора домой, пока не случилось беды.

Вопреки опасениям, обратный путь отыскался легко. Замешкалась я лишь раз, когда попала на лужайку, от которой уходили три аллеи. Какая из них привела меня сюда? Попробую левую…

Я прошла по выбранной дороге и обрадовалась, когда увидела торчащую из клумбы бронзовую руку с чашей. Однако кое-что показалось странным.

Когда я проходила здесь несколько минут назад, чаша была полна прошлогодних листьев и прочего мусора. Теперь же сверху лежала одинокая алая роза. Не веря глазам, я протянула руку и потрогала лепестки. Они были мокрые от росы. Кто-то срезал бутон совсем недавно и положил сюда. Зачем?

Я взяла цветок за колючий стебель, опасливо огляделась и чуть дальше на дорожке заметила красное пятно. Еще одна роза!

Вернулась белка: спрыгнула на землю и поскакала, держа хвост торчком, как флаг. Время от времени она останавливалась, недовольно крутила мордочкой и смотрела на меня, словно звала за собой.

Осторожно двинулась я вперед, миновала остатки беседки, и чуть не наступила на третью срезанную розу. А в конце зеленого коридора лежала четвертая. Охваченная любопытством, я шла перебежками, как следопыт, и вскоре собрала букет: семь отличных алых роз раннего сорта. Такие росли в саду отца, но эти были куда крупнее.

Кто-то срезал их и разложил, словно указывая мне путь. И путь был верен, он вел к выходу.

Что за игра? Кто ее затеял? Уж не призрак ли замка Морунген забавляется таким образом? Весьма любезно с его стороны прийти мне на помощь…

Но нет, не так уж он любезен, этот невидимый шутник. Следующая роза обнаружилась совсем не в том коридоре, в который надлежало свернуть. Мне нужно было направо, а роза лежала на пустом постаменте у коридорчика, который вел вглубь лабиринта. Там я не бывала. Ждет ли меня там новый сюрприз или загадка?

Помешкав, я приблизилась к постаменту и добавила к букету восьмой цветок. На каменную плиту мигом запрыгнула белка и чирикнула что-то короткое и веселое.

— Спасибо за цветы! — громко сказала я. — А теперь будьте добры, покажитесь! Это забавная игра, но хотелось бы узнать правила. А также куда она меня заведет.

Ответом было молчание, но потом донесся низкий смешок и хруст травы под чужими ногами.

Что ж, это определенно не призрак. Призраку полагается скользить бесшумно, не касаясь земли, не тревожа ни былинку. Кроме того, призраки, как известно, опасаются солнечного света, а тут его было полно. Лучи пронзали живую ограду, играли среди листвы и ложились на траву яркими пятнами.

Усмехнувшись, я зашагала вглубь коридора. Мне даже в голову не пришло, что меня заманивают, чтобы причинить вред. Если бы неведомый шутник поставил такую цель, он напал бы куда раньше.

Обогнув выложенный крупными камнями искусственный прудик — неухоженный, заросший тиной, но с выступавшим в середине каменным лицом огромной статуи, которая, видимо, изображала утопленницу, — я вышла в тисовую чащу. И вдруг неподалеку я вновь услышала короткий смешок, а затем мужской голос произнес: «Сюда, Майя!» Голос был молодой и жизнерадостный.

— Эй, вы кто?

— Иди, не бойся! — позвали меня. — Мы с тобой знакомы.

В конце дорожки у узкого просвета лежала последняя красная роза. Я подняла ее, пригнулась, чтобы не задеть головой за ветку, прошла под покосившейся аркой и оказалась на круглой поляне.