Дочь часовщика

— Ах да, в госпитале! — отец саркастически поднял брови. — Вижу, тебе не терпится умчаться в столицу, к доктору-шарлатану, развивать эти свои… странные способности! Ну и пожалуйста! Поезжай. Не думай обо мне. Пусть старик-отец погибает в одиночестве, от голода и холода, и некому будет подать ему стакан воды в последний миг!

Он приложил руку к сердцу и тяжело задышал, прикрыв глаза. Я подавленно молчала. Отец понял, что победил.

— Я всем для тебя пожертвовал, — сказал он тихо, не глядя на меня. Выполнял твои прихоти. Позволил работать в мастерской. Отпустил в столицу на полгода. Не привел в дом мачеху. Конечно, будь жива Анна, она родила бы мне сына, и тогда все было бы по-другому. Но теперь прошу, будь хорошей девочкой.

Он глянул умоляюще, но тут же нахмурился.

— Майя, ты согласишься. Вечером мы заключим брачный договор. В противном случае… — он замолчал, стараясь придумать новую кару, но ничего не придумал и повысил голос. — Иди в сад, я сказал! Лео ждет.

Больше возражать я не смела.

Я стремительно вышла из комнаты. В коридоре прислонилась лбом к холодному косяку и постояла так с минуту, приводя мысли в порядок.

Отца я любила, но в этот миг он вызывал у меня не только жалость, но и брезгливость, и я себя за это ругала. Стыдно! И противно…

Что, если не послушаюсь? Все будет именно так, как описал отец. Я подведу его, разочарую знакомых. На меня будут показывать пальцем. Но это не самое страшное…

Так ничего и не придумав, я вышла в сад. Каждый шаг давался с трудом.

Глава 2 Жених в полосатом костюме

В саду было хорошо. В просветах между листьями горело солнце, на ирисах лежала россыпь прохладной росы. Нежно гудели пчелы.

На этой идиллической картине нескладный человек в полосатом костюме смотрелся случайно посаженной кляксой, которую хотелось безжалостно стереть.

Лео устроился на скамейке возле качелей. Он положил ногу на ногу и протирал шелковым платком носы ботинок. Рядом лежал безвкусный букет из дюжины белых лилий, завернутых в золоченую бумагу.

Я поморщилась, когда в ноздри ударил сладкая волна. Наверное, Лео вылил на себя целую бутыль одеколона. Запах напоминал заплесневелое варенье и заглушал прочие ароматы весеннего сада.

Заметив меня, Лео вскочил и поклонился, взявшись за края шляпы двумя костлявыми пальцами.

— Доброе утро, прекрасная Майя! — пропел он гнусавым голосом. — Ты не спешишь выйти ко мне. Забыла, какой сегодня день? Чудесный, славный день, когда ты согласишься стать моей любезной женушкой!

Он схватил букет и сунул мне в лицо. Я отшатнулась, но взяла себя в руки. Через силу улыбнулась, приняла букет и осторожно положила обратно на скамью. Лео недовольно поджал губы.

— Я ездил за ним в теплицы графа Марча, — сообщил он. — И потратил два золотых. Немалая сумма, между прочим. Тебе следовало хотя бы сказать: «Спасибо, очень красиво». Но, конечно, кто я такой, чтобы дарить букеты самой прекрасной девушке Ольденбурга? Всего лишь жалкий ростовщик. Вчерашний часовщик-подмастерье. Знаю, что похож на лягушку. Знаю, что недостоин тебя, но не теряю надежды назвать своей. Бывает, и лягушата женятся на принцессах. Но нет! Это лишь сказки. Им не стать былью.

Он скуксился и даже носом хлюпнул пару раз.

— Спасибо Лео, очень красивый букет, — сказала я сквозь стиснутые зубы. Сложно угадать, когда Лео паясничает, а когда действительно переживает.

Лео кивнул и довольно улыбнулся. Впрочем, улыбкой его гримасу назвать было сложно. Он просто растягивал широкий рот к ушам и прищуривал глаза.

Он снял шляпу, пригладил напомаженные рыжие волосы, а затем взял меня за руку. Его ладонь была холодной и липкой, и такими же липкими были его губы, когда он поцеловал мои пальцы. Я подавила желание вытереть руку о юбку.

— Перейдем к делу, драгоценная Майя. Ты знаешь, зачем я пришел.

— Зачем? — Я задала этот вопрос, чтобы потянуть время. Решение о том, как поступить, не приходило. Представить невозможно, чтобы Лео стал моим мужем! Каждый день смотреть в его бесцветные глаза, слушать его гнусавый голос и слащавые речи, которые, как я знала, могли в один момент смениться оскорблениями! А еще делить с ним постель, терпеть прикосновение липких ладоней и постоянно ощущать запах закисшего варенья.

При этой мысли меня затошнило и, не думая о последствиях, я сказала:

— Если собираешься опять просить моей руки, мой ответ — нет.

Лео, открывший было рот, захлопнул его с таким звуком, с каким собака ловит пастью мух. Он покачал рыжей головой и спросил с едва скрытым негодованием:

— Разве отец не разговаривал с тобой сегодня утром?

— Разговаривал, — не стала отрицать я.

— Он не просил быть хорошей девочкой?

— Пожалуйста, Лео, прекрати кривляться. Давай поговорим откровенно, без притворства и недомолвок. Мы не в салоне графа Марча, а я не глупенькая салонная барышня, а такой же часовщик… часовщица… мастер, как и ты. Не буду я твоей женой. Говорила это уже пять раз, и скажу еще двадцать пять, если потребуется.

Выпалив это, я почувствовала ужас и облегчение, а потом тут же пожалела о сделанном.