Дочь «Делателя королей»

Теперь вдова решает заговорить.

— Он был казнен как подлый предатель, обезглавлен кузнецом Ковентри вместе с моим любимым сыном Джоном, — отвечает мать королевы. — Оба они не совершили ни одного преступления за всю свою жизнь. Джону было всего двадцать четыре года, он слушался своего отца и своего короля. Мой муж защищал своего коронованного и рукоположенного короля, и все же он был обвинен в измене, а затем обезглавлен вашим мужем. Это не была почетная смерть на поле боя. Он побывал в десятках сражений и всегда живым возвращался ко мне домой. Он дал мне такую клятву: всегда возвращаться ко мне живым с войны. Он не нарушил ее. Видит Бог, он не нарушил своей клятвы. Он умер на эшафоте, а не на поле боя. Я никогда не забуду этого. Я никогда этого не прощу.

Становится по-настоящему тихо и страшно. Все в комнате смотрят на нас, слушая, как мать королевы проклинает нас. Я поднимаю голову и встречаю ледяной взгляд королевы, полный ненависти. Я снова опускаю голову и смотрю себе под ноги.

— Таково военное счастье, — неловко говорит мать, словно извиняясь.

И тогда Жакетта делает странную, страшную вещь. Она вытягивает губы и издает длинный тихий свист. Где-то хлопают ставни, и вдруг через комнату пролетает сквозняк. Язычки свечей во всей комнате вытягиваются параллельно полу, словно холодный ветер вот-вот погасит их. Внезапно одна свеча в светильнике рядом с Изабель подмигивает и затухает. Изабель тихо вскрикивает. Жакетта и ее дочь королева смотрят на нас так, словно своим свистом собираются прогнать нас прочь отсюда, как облако пыли.

Моя грозная мать втягивает голову в плечи перед лицом этой неведомой опасности. Я никогда раньше не видела ее отступающей, но сейчас она бежит, она склоняет голову и отходит в нишу у окна. Никто не приветствует нас, никто не нарушает тишину, никто даже не улыбается. Здесь присутствуют люди, которые танцевали в замке Кале на свадьбе, приведшей в движение этот страшный замысел; но глядя на них, можно подумать, что они не знают никого из нас троих. Мы стоим, окаменев от стыда, совсем одни, в то время, как порыв ветра стихает и эхо длинного свиста растворяется в тишине.

Двери открываются, и входит король с моим отцом по правую руку и Джорджем, его братом, по левую; герцог Ричард, младший из Йорков, идет чуть позади, высоко и гордо неся свою темноволосую голову. Он имеет все основания быть довольным собой; он оказался братом, не предавшим короля, братом, на деле подтвердившим свою верность. Этот брат будет наслаждаться богатством и благосклонностью короля, пока нас обливают позором. Я смотрю в его сторону, чтобы увидеть, признает ли он меня, улыбнется ли; но мне кажется, сейчас я для него невидима, как и для остальной части двора. Детство Ричарда в нашем доме осталось далеко позади; он был верен королю, когда мы изменили.

Джордж проходит в наш уголок, как будто стыдится нас, но отец за его спиной улыбается спокойно и уверенно. Уверенность отца непоколебима, его улыбка по-прежнему бесстрашна, его карие глаза сияют, густая борода аккуратно подстрижена, его авторитет не запятнан поражением. Мы с Изабель становимся на колени, чтобы получить благословение отца, и я чувствую, как его рука легко касается моей головы. Когда мы поднимаемся, он подает руку матери, она тонко улыбается ему, и мы идем ужинать, следуя за королем, словно дорогие друзья и преданные союзники, а не побежденные изменники.

После обеда начинаются танцы, и король, как всегда веселый и жизнерадостный, словно актер в маске, изображает доброго государя. Он хлопает по спине моего отца и обнимает за плечи своего брата Джорджа. Во всяком случае, он собирается играть свою роль так, будто ничего не произошло. Мой отец, не менее хитрый, чем его бывший союзник, не отстает от него в лицемерии; он оглядывается вокруг, приветствуя друзей, которые все знают о нашей измене, но молчат, потому что мы владеем половиной Англии и заключили сделку с королем. Они ухмыляются нам из-под руки, я слышу смех в их голосах. Я не пытаюсь поймать их улыбки, я не поднимаю глаз. Мне стыдно, невыносимо стыдно за то, что мы сделали.

И хуже всего то, что нам не удалось. Мы захватили короля, но не смогли удержать его. Мы выиграли несколько сражений, но нас никто не поддержал. Мой отец просто не мог удерживать короля ни в Уорике, ни в Миддлхэме; король вел себя там, как почетный гость, а затем взял и уехал, когда ему это понадобилось.

— И Изабель присоединится ко двору королевы, — я слышу, как громко говорит король, а мой отец отвечает без запинки:

— Да, конечно, она приедет.

Изабель и королева слышат эти слова, и на мгновение их взгляды встречаются. Изабель выглядит потрясенной и испуганной, ее губы дрожат, словно она хочет просить отца отказаться. Но времена, когда мы считали, что слишком хороши для королевской службы, давно прошли. Изабель придется жить в комнатах королевы, видеть ее каждый день. Королева поворачивает голову с презрительной гримасой, словно она не может спокойно смотреть на нас двоих, словно мы грязные, словно прокаженные. Отец не смотрит на нас.