Дочь Деметры

Пузан вновь заковыристо выругался — при полной содержательной поддержке остальных. Пассажирские лифты на космическом корабле не ездили туда — сюда — они в любом случае сначала доезжали до нижнего этажа (не важно, были ли в лифте какие-то пассажиры), а потом возвращались к верхнему. «Красавчик» нажал на кнопку, запрашивая остановку на –120 этаже, но лифт проскочил –120 даже не замедлившись.

Все работяги тут же отвернулись от Коры, похватали инструменты, побросали лишнее на пол и замерли, выжидающе глядя на блестящие металлические двери.

Лифт остановился на –104 этаже.

Двери открылись.

Офицер стоял, опустив голову, и что-то разглядывал на экране наручного компьютера. Кора подумала, что для того, чтобы вот так двигать пассажирский лифт, нужен ошеломляюще высокий уровень доступа. Работяги, кажется, тоже это поняли — или их просто напугал пронизывающий ледяной взгляд, когда он опустил руку с часами — компьютером и поднял глаза на компанию в лифте.

Он стоял молча и неподвижно, и не предпринимал абсолютно ничего, и от этого, видимо, работягам было жутковато. Что ж, Коре тоже стало не по себе, и при других обстоятельствах она бы первая постаралась держаться от этого человека подальше.

— Кхм… — начал «пузан», неловко пряча руки за спину. — Мы… ну…

Офицер вопросительно поднял бровь. Просто поднял бровь, не доставая из карманов никакого там табельного оружия и даже не меняя выражения лица.

В ответ на этот невысказанный вопрос «пузан» принялся спутанно бормотать что-то про очень долгую и тяжёлую смену; Кора, воспользовавшись моментом, отлепилась от стены лифта в ожидании удачного момента; и не известно, чем бы всё это кончилось, если бы нетерпеливый «красавчик» не завопил что-то вроде «ребята, не стойте, он безоружен», и не бросился на офицера. Напряжённые работяги поддержали своего неформального лидера и бросились «мочить гада», а очевидный формальный лидер «пузан» плюнул, коротко выругался и тоже присоединился к коллективу.

Пожалуй, после нападения на высокопоставленного офицера им действительно оставалось лишь «замочить» его, спрятать труп на каком-нибудь техническом этаже и надеяться, что его не хватятся как минимум сутки, по истечении которых с камер стираются записи (впрочем, камеры есть даже и не на всех этажах, и не факт, что они присутствуют на –104). А её, Кору, положить вместе с ним.

Что сделал офицер, Кора не заметила — воспользовавшись моментом, она выскочила из лифта и, тяжело дыша, прижалась к стене. Следовало бежать, но во всем теле все ещё ощущалась жуткая слабость, ноги подкашивались, а воздух резал горло и лёгкие. Она на мгновение прикрыла глаза — мимо неё пробежали орущие матюгающиеся работяги — и, собравшись с силами, попыталась восстановить дыхание.

Вопли, мат, звон металла, и вот чьи-то пальцы снова хватают её, оттаскивая от стены как живой щит, но хватка вдруг слабеет, и Коре удается легко её сбросить. Пузан падает на ребристый металлический пол как подрубленное дерево; взгляд Коры останавливается на чёрном мундире и какой-то железяке в опущенной руке; перед глазами всё плывёт, и дочь Деметры снова вжимается в стену.

Потом все как-то резко закончилось: офицер за ноги затащил валяющихся в живописных позах работяг в лифт, сложил их там в штабель, закинул туда же их инструменты, набрал номер этажа и вышел:

— Тебе стоит воспользоваться другим лифтом, — сказал он Коре.

У него оказался красивый голос, низкий и звучный, совсем не такой, какой должен быть у человека, который избегает общения. Кора вспомнила, что нужно поблагодарить его, и прохрипела что-то вроде «спасибо».

Офицер тихо хмыкнул и слегка приподнял её подбородок, разглядывая шею. Пробежался пальцами по горлу — пару раз стало больно, но в целом было терпимо. Кора, не привыкшая, чтобы к ней прикасались, молчала.

— Ничего страшного. Укутать чем-нибудь, и тёплое питье, — сказал он. — С какого ты уровня?..

Кора прокашлялась и принялась объяснять, что она дочь Деметры, и живёт на +131 этаже, там, где оранжерейные отсеки Деметры. Только туда она не пойдёт, потому, что сейчас меньше всего желает видеть собственную мать.

И вообще, ей нужно попасть на нижние уровни и найти там патологоанатома Таната Железнокрылого по прозвищу Убийца.

— Зачем он тебе? — офицер впервые продемонстрировал интерес, и Кора тут же пожалела, что рассказала обо всём так подробно: мало ли, как её собеседник относится к Танату. — Ты с ним знакома?

Кора покачала головой и опустила взгляд; офицер же снова приподнял её подбородок и требовательно заглянул в глаза:

— Ну же. Говори.

— Это… личное и касается только меня, — кое-как выговорила Кора, глядя в глаза: черные, внимательные и холодные, словно бескрайний космос.

Это ведь было непросто: говорить так в лицо человеку, который только что спас ей жизнь. Но Кора должна была исправить свою оплошность — не хватало еще, чтобы этот незнакомый киборг, Танат Убийца, пострадал из-за её глупости.