Дочь дьявола

Пока Фиби провожала их в кабинет, где они могли бы поговорить наедине, она обратила внимание, что Итан Рэнсом подмечает каждую деталь вокруг себя. Но не как ценитель декора, а скорее как топограф, изучающий расстояния и ракурсы. Он вёл себя обходительно и вежливо, в нём присутствовало некое скрытое обаяние, из-за чего ей практически удалось забыть вспышку ледяной жестокости в первые минуты их злополучной встречи.

Даже не зная о том, что Рэнсом занимает ответственную должность в столичной полиции, Фиби могла бы догадаться, об опасном характере его работы. В движениях гостя сквозила какая-то неявная и смертоносная, почти кошачья, грация. Она чувствовала, что только благодаря непринуждённой манере общения Уэста, Рэнсом гораздо более открыто шёл на контакт, чем обычно.

Войдя в кабинет, Фиби и Уэст сели за стол, а Рэнсом, встав с противоположной стороны, начал выкладывать документы. Изучение материалов касательно ссуды и первоначальных расходов началось с достаточно предсказуемых открытий: были выписаны чеки на покупку кирпича и гончарной трубы для полевой дренажной системы, а также выплачены деньги на её установку. Имелись подтверждения оплаты земельных работ по ликвидации изгородей, выравниванию почвы и освоению пустошей. Но вскоре дошла очередь до чеков, выписанных на менее понятные цели.

– К. Т. Хоукс и партнёры, – прочитала Фиби вслух и нахмурилась, увидев вексель на сумму пять тысяч восемьсот фунтов. – Чем они занимаются?

– Эта компания строит жилые дома, – ответил Рэнсом.

– С чего вдруг Эдварду Ларсону платить такую огромную сумму застройщику? Или они заодно ремонтируют сельскохозяйственные постройки?

– Не думаю, миледи.

Нахмурившись, Фиби внимательно изучила следующую большую статью расходов.

– Джеймс Принц Хейворд из Лондона. Кто это?

– Производитель карет, – ответил Уэст, пробегая дальше глазами по списку. – Вот расходы на покупку сёдел и упряжи... на наём домашней прислуги… и внушительная сумма, оставленная в универмаге Уинтерборна. – Он бросил на Рэнсома сардонический взгляд и медленно покачал головой.

Фиби рассердилась, заподозрив что, в отличие от неё, они оба уже обо всём догадались. Она перебрала в уме факты. Дом... карета... амуниция для лошадей... домашний персонал.

– Эдвард где-то обустроил домашний быт, – удивлённо проговорила она. – На деньги, позаимствованные из наследства моего сына. – У неё ушла земля из-под ног, и несмотря на то, что Фиби сидела, ей вдруг стало необходимо почувствовать рядом с собой надёжную опору. Она проследила за тем, как её тонкие бледные пальцы медленно обвили рукав пиджака Уэста, словно они принадлежали кому-то другому. Ощущение крепких знакомых мышцы под её ладонью придало ей сил. – Можете рассказать поподробнее?

– Выкладывай, Рэнсом, – сказал Уэст ровным и терпеливым тоном.

Его друг кивнул и наклонился, чтобы достать из сумки остальные бумаги.

– Дом, который приобрёл мистер Ларсон, находится неподалёку отсюда, в Чиппинг Онгар. В нём восемь спален, зимний сад и веранда. – Рэнсом разложил перед ними планы этажей и чертежи фасада. – Ещё есть обнесённый стеной сад и небольшой каретный сарай, где стоит одноконная двухместная карета. – Рэнсом замолчал и посмотрел на Фиби, слегка нахмурившись, будто хотел сперва оценить её эмоциональное состояние, прежде чем продолжить: – Дом сдан в аренду за номинальную сумму в один фунт двадцати двухлетней женщине по имени миссис Паррет.

– Зачем покупать такой большой дом для одного человека? – спросила Фиби.

– Есть подозрение, что девушка хочет открыть там когда-нибудь пансион. Её настоящее имя Рут Пэррис. Она незамужняя дочь изготовителя пуговиц и гребней, который живёт в наших краях. Семья бедная, но уважаемая. Около пяти лет назад мисс Пэррис покинула отчий дом, когда выяснилось, что она беременна. Девушка переехала к дальней родственнице, родила, но, в конце концов, вернулась в Эссекс, чтобы поселиться в Чиппинг Онгар вместе с сыном. Мальчику сейчас четыре года.

"Почти ровесник Джастина", – оцепенев, подумала Фиби, а вслух спросила:

– Как его зовут?

После долгого промедления последовал ответ:

– Генри.

Глаза защипало. Она порылась в кармане в поисках носового платка, а, вытащив его, промокнула слёзы.

– Миледи, – начал Рэнсом, – возможно ли, что ваш муж...

– Нет, – ответила она безжизненным голосом. – Мы с мужем были неразлучны, и, кроме того, он не имел ни возможности, ни здоровья, чтобы закрутить роман на стороне. Без сомнения, это ребёнок Эдварда. – Она изо всех сил старалась сопоставить, открывшиеся ей сведения, с тем, что уже знала об Эдварде. Но это напоминало попытку втиснуть ногу в ужасно тесную туфлю.

Уэст молчал, уставившись на планы этажей невидящим взглядом.