Дочь дьявола

 Но пираты уже достаточно наслушались этих бредней. Несмотря на то, что в документе утверждалось, что они будут помилованы, а в противном случае их станут преследовать до тех пор, пока не схватят и не повесят, никто и не собирался сдаваться.

 — Я слишком долго пиратствовал и никогда не приспособлюсь к чему-нибудь другому, — пожал плечами Пиквит.

 — Из меня получится ужасный работник, — категорично заявил Блэк Бэзил.

 — А я никогда не вернусь в рабство! — воскликнул Биг Бен.

 — Не люблю работать, — проворчал Рингроуз.

 — Лучше повешусь, чем оденусь, как эти лондонские франты, — вставил Билли Ганн.

 — О, я, конечно, мог бы сдать властям парочку из вас за соответствующее вознаграждение, — проказливо улыбнулся Пиквит и, взяв из рук Квинн воззвание, прочел следующее: — «Сто фунтов за каждого пиратского вожака или за пиратский корабль; сорок фунтов за каждого боцмана, плотника, канонира и помощника капитана; тридцать фунтов за младших офицеров и двадцать — за всех остальных матросов».

 — Так много? — хихикнул Рингроуз. — Да я бы ни за кого из вас не дал бы и фартинга.

 — И я.

 — Я тоже, — раздался нестройный хор голосов.

 Пиквит вернул Квинн бумагу и стал читать уже вместе с ней, заглядывая через плечо.

 — «Тот, кто по истечении указанного срока поймает и сдаст властям капитана пиратского корабля или его помощника, — дабы над ним свершилось правосудие, — или поможет в этом, получит за каждого по двести фунтов…»

 — Двести фунтов, — хищно улыбаясь, повторил Черная Борода. — Да за такие деньги можно и родного брата продать, — он принялся медленно переходить от одного к другому, — или капитана. Что скажешь, Слай? Сдашь ты меня властям?

 Сказано было в шутку, но Нед Слай поспешил заверить Черную Бороду в своей преданности.

 — Нет, нет, капитан! Даже за тысячу фунтов я не сделаю этого.

 — А ты, Рингроуз? — Черная Борода поддал ногой по деревяшке пирата, так что тот чуть не упал.

 — Нет… нет… сэр!

 — А как насчет тебя, Боунз?

 — Н-ннет!

 Хотя по выражению лица главаря шайки было ясно, что он не слишком доверяет этим словам, Черная Борода примирительно сказал:

 — Хорошо, хорошо, хорошо. Значит, мне не придется кормить акул печенью одного из вас. Ну, а ты, дочка? — обратился он к Квинн. — Сдашь ли ты своего отца в обмен на объятия золотоволосого любовника?

 Квинн прочитала в его глазах гнев и мольбу. В этот миг, несмотря на всю свою силу и жестокость, отец показался ей странно беззащитным и уязвимым.

 — Нет! — твердо сказала она, чувствуя подступивший к горлу комок.

 «Да» означало смерть отца, а Квинн не собиралась торговать его жизнью даже в обмен на любовь Джереда.

 Черная Борода облегченно вздохнул.

 — Хорошо. Вот это, действительно, хорошо! Ты, и в правду, моя дочь.

 — Я навсегда останусь ею, — прошептала Квинн, бросаясь в его объятия, и под ликующие возгласы пиратов положила голову на плечо отца.

 — Квинн опять среди нас! — торжественно объявил Черная Борода.

 — Все, больше никаких слез, никакой хандры, — улыбнулась девушка.

 Пиквит дочитал до конца воззвание:

 — «Издано при дворе в Хамптоне пятого дня сентября месяца 1717 года в четвертый год нашего правления. Боже, храни короля!»

 — И наставь ублюдку рога! — добавил Нед Слай под восторженные крики остальных пиратов. — Потому что он для нас и пальцем не пошевелил.

 После этого из прокламаций устроили огромный костер, затем притащили еще одну бочку рома, чтобы отпраздновать замечательное предложение короля. Однако, несмотря на всеобщее веселье, в воздухе витало какое-то беспокойство. Эти сообщения о предстоящем помиловании, о создании здесь колонии… Каждый знал, что теперь его жизнь в любой момент может круто измениться.

ГЛАВА 27

 Небо пронзали зигзагообразные вспышки молний. Грохотал гром. Завывал ветер. Однако Черная Борода оставался непреклонен в своем намерении атаковать английский корабль, который Боунз заметил с вершины холма. Судя по всему, их ожидала большая добыча.

 — Чтоб мне провалиться на этом месте! — орал Черная Борода, поднимаясь на борт «Мести Королевы Анны». — Сейчас мы покажем им, что думаем о помиловании.

 Пираты с ликующими криками отправились сражаться с «этими жирными английскими купцами».

 Квинн сослалась на нездоровье и теперь с берега наблюдала за происходящим. Снова смерть, снова разрушение… Господи, наступит ли когда-нибудь этому конец?

 Ответом на ее безмолвный вопрос стал оглушительный рев пушек. Да, пока на свете существуют корабли, отец будет нападать на них и грабить, а они, в свою очередь, постараются непременно разделаться с пиратами.

 — Убить или быть убитым самому, дочка, — таков закон природы, — частенько повторял Черная Борода.

 Когда-то Квинн безоглядно верила ему, но теперь ее охватили сомнения.

 Неожиданно ей стало плохо от одного вида растерзанного английского корабля. Она даже отвернулась, не желая смотреть, как рушатся мачты и рвутся паруса, и заткнула пальцами уши, чтобы не слышать грохота пушек. Квинн показалось, что ей чудятся крики и стоны раненых. Или это всего лишь игра воображения?