Дочь Драконов, Сын Безликих

Безликий проигнорировал свою наглую вторую ипостась и, скинув сапоги, лег на жесткую и неудобную постель. Ему нужно было решить, что делать дальше. То, что его синеглазую нельзя бросать одну (Дару он в расчет не брал и вообще был бы рад отделаться от неё) — это факт. Значит единственное, что ему остается — как можно быстрей и безопасней доставить этот факт в Алферн. А там он уже с чистой совестью (если допустить на минуту, что она у него есть) перепоручит Шай её родственничкам. И то, что девчонка скорей всего врёт и никакая она не полуэльфийка — это его не касается. Пусть уже по этому поводу голова болит у листоухих.

«Уведут, — недовольно резюмировал дух. — Как пить дать, уведут. Зачем нам вообще отдавать нашу малышку этим ходячим древностям со смазливыми личиками? Лучше давай…»

— Лучше давай ты помолчишь, — вслух устало сказал Север, прикрывая глаза рукой. — И хватит балагурить. Запомни — Шай-энри не «малышка», и уж тем более не «наша». И никогда таковой не станет. Стоит ли тебе напоминать, как мы живем? Ради чего и вопреки чему? Ты хочешь повторения истории? Не выйдет, дважды я на одни и те же грабли наступать не намерен. Девчонка — проблема, а я — дурак, раз согласился её решить. Если ни мне, ни тебе не суждено успокоиться, пока Шай не достигнет царства эльфов, так тому и быть. Но на этом наши пути разойдутся. Ясно? — по мере того, как Безликий говорил, голос его всё повышался и последние слова он чуть ли не прорычал.

В его сознании раздались странные звуки, что в человеческом эквиваленте можно было принять за злое сопение. Дух не ответил, но Север отлично чувствовал, что его напарник обиделся и своего мнения не изменил. Наверное, это был первый раз, когда они вполне серьезно повздорили. И из-за кого? Женщины! Почти еще ребёнка!

От нелестных эпитетов и красных ушей Шай-энри спас настойчивый стук в дверь. Не успел Безликий встать, как та распахнулась, явив слегка запыхавшуюся циркачку. Мужчина сразу напрягся, а дух подобрался.

— Скорей, — выпалила Дара, уже разворачиваясь назад. — Шай в беде.

— А разве бывает иначе? — проворчал Север, однако от девушки не отставал ни на шаг.

Они выбежали на улицу и устремились туда, где деревянные колья примыкали к небольшой рощице. Впереди показался частокол и Дара, не сбавляя бега, как-то очень ловко спружинила ногами, одновременно хватаясь руками за забор и, сделав сальто, перемахнула его. Безликий же, не утруждая себя подобными трюками, просто подпрыгнул, опираясь одной рукой о забор, и тоже миновал препятствие.

И тут же их поглотила лесная чаща, которая с одной стороны впритык подступала к селу. Над их головами сомкнулись кроны дубов и орешника, воздух наполнили привычные для такого места звуки. Вот только не все они были таковыми.

В глубине, там, где пробегал небольшой ручей, слышался треск ломающихся веток и странный глухой стук. Еще же оттуда разило магией — древней и примитивной. Но гортанно зарычать и сорваться с места в том направлении Севера заставило вовсе не это, а тихий вскрик Шай-энри…

Всё окружающее подернулось дымкой и медленно истаяло, позволяя глазам сконцентрировать внимание только на том, что творилось впереди. Мужчина уже не чувствовал, как трещит и рвётся на нём рубашка, как растут на руках угрожающего размера когти, как чуть выше локтей, разрывая плоть, появляются метровые, слегка загнутые внутрь, стальные лезвия — главное оружие его клана. Север, а точнее сейчас один из Четверых Первых — был в такой ярости, что даже не заметил, как частично перевоплотился.

На небольшой поляне перед ручьем он уже появился идеально созданным оружием под два метра высотой, в порванной одежде, с опасно блестящими на солнце клинками на локтях и черно-красным маревом за спиной. Огненные волосы резко контрастировали с потемневшей кожей.

Вишневые глаза с тлеющими в них багряными искрами медленно обвели всех собравшихся и остановились на той, что прижавшись к стволу дерева, обеими руками сжимала тонкую серебристо-белую рапиру, сотканную из магии. Её куртка грудой лоскутков валялась неподалеку, а рубашка была в нескольких местах изодрана. В коротких взлохмаченных волосах застряло несколько сучков и травинок.

Тут взгляд Севера скользнул по её лицу и замер на небольшой алой струйке, текущей из уголка побледневших губ.

— Убью, — голос его, по сравнению со всем грозным видом был тихим и спокойным. Так говорит человек, испытывающий холодную ярость. Так говорит Безликий, испытывающий бешенство.

Их было много. Обычно такими стаями они не собирались. Два шелгарда неподвижно лежали чуть в стороне, явно нашедшие свою смерть на острие клина Шай-энри, а вот еще шестеро взяли её в полукруг, приперев к стволу дуба и медленно сжимая тиски.

На появление нового врага они отреагировали правильно и быстро. Поняв, что противостоит им теперь не простая девчонка, а опытный воин, они ощетинились и, потеряв всякий интерес к синеглазой, стали окружать Безликого.