Дочь Драконов, Сын Безликих

Девушка в его руках заерзала, повернула голову и, уткнувшись ему в шею, вздохнула. Север невольно улыбнулся. Он так и не уловил момента, когда обморок перешел в простой сон, но был рад этому. Держать в объятиях спящую Шай было куда приятней, чем пикетировать с разъяренной бодрствующей фурией.

Дух внутри его довольно заурчал. Он был просто в восторге от перспективы пропутешествовать до эльфов вот так — держа в объятиях синеглазую. «Она очаровательна» — в который раз говорил он.

«Ага», — хмыкнул про себя мужчина, — «когда не рычит, не швыряется тяжелыми предметами и не пускает в ход свой острый язык. Тогда — само очарование».

«Балбес», — резюмировала его вторая сущность. — «Ты хоть что-нибудь сделала для того, чтобы Шай обращалась с тобой по-другому?»

«Раньше тебя моё поведение вполне устраивало».

«Раньше мы не втюривались с тобой по самые крылья», — парировал тот. — «И если ты сейчас скажешь, что это не так, я с тобой не буду больше разговаривать».

«Правда?» — с нескрываемой надеждой спросил Север.

В ответ его дух выдал парочку слов, которые любознательная драконица явно сочла бы весьма интересными.

Север тихо рассмеялся, но тут же улыбка исчезла с его лица.

«Всё равно ты зря стараешься», — мрачно подумал он. — «Ты видел, что произошло около ручья? Мы с тобой вогнали её в боевой транс. Если бы не мальчишка, не знаю, чем бы всё кончилось».

Его партнер приуныл. И было над чем.

Безликий, наверное, никогда теперь не забудет ту силу и неистовство ненависти, что бушевала в синеве её глаз. Списать это на случай невозможно. Еще с той памятной встречи в переулке он почувствовал, что Шай-энри невзлюбила его. Но почему? Север был согласен, что, таких как он, могли не любить, бояться или ненавидеть, но еще никогда эти чувства не были столь поглощающими, столь… глубокими.

— Что же я тебе сделал? — прошептал он тихо и неосознанно провел щекой по мягким серебристым волосам.

Вернее было спросить, что сделал его клан, так как недружелюбное отношение девушки явно распространялась на всех его представителей. Дух недовольно заворчал, и красноволосый понял, что его другу, как и ему хочется это узнать… узнать и исправить.

Вот это новость!

Безликий тряхнул головой, отгоняя опасные мысли. С каких это пор его стало волновать, что о нём думают другие?

«С тех самых, на рассвете, в Картаре. Помнишь?» — не преминул съехидничать дух, явно очень довольный тем, что оказался прав на счет своего хозяина.

Свыкнувшись в последние дни с постоянной сарказмом и болтовней второй сущность, мужчина не обратил на неё внимание. В сознании вновь вплыла давешняя картина — ощетинившаяся Шай с магической рапирой, в боевом трансе.

Еще одна загадка.

Очень немногие могли погрузить себя в подобное состояние. Этого добивались либо долголетними, а то и вековыми тренировками (как, например, в его случаи), либо это мог быть спонтанное скольжение, вызванное опасностью или угрозой. Значит, для синеглазой опасностью был он (и опять при этой мысли что-то неприятное шевельнулось внутри). И тогда вполне объясним её транс, если бы не одно но…

Полукровки, в силу своей природы, такой способностью не обладают. Будь они хоть трижды напуганы, им не впасть в транс.

Значит это «очарование», как назвал её дух, всё же ему солгало. И Север вновь задался тем вопросом, который постоянно крутился в голове с того момента, как он познакомился с Шай-энри.

«Кто ты?»

Девушка повела плечами, глубоко вздохнула и подняла к нему лицо. Синие глаза, еще поддернутые пеленой сна, вновь были нормальными и выражали легкую растерянность своей хозяйки.

— Очнулась? Жаль, я, было, подумал, что ты решила проспать весь путь до Алферна, и тем самым несказанно облегчить его нам, — еще прежде, чем закончить, Север уже горячо пожалел о сказанном. Да что же это такое? Стоит ей только взглянуть на него, как он обязательно либо грубит, либо говорит глупости?

«Ой, дурр-р-ра-а-а-ак», — простонал дух и вероятно мысленно схватился за голову.

Шай-энри еще пару раз непонимающе моргнула, а потом Безликий увидел, как небесные глаза покрывает корка льда, как они становятся жесткими и злыми. Спина и руки её напряглись, губы сложились в одну тонкую линию.

— Отпусти. Я пересяду на свою лошадь, — вместо ожидаемой мужчиной бури, девушка сдержалась, хотя голос и звучал напряженно.

Понимая, что только усугубляет положение, Север, тем не менее, криво ухмыльнулся, нарочито крепче прижимая её к себе.

«Остановить, я жить хочу!» — в отчаянии воскликнула вторая сущность.

— Отпустить? До этого тебе было вполне удобно.

Это была ошибка. Он ведь уже мог убедиться, что особым запасом терпения она не отличается.

Опасный блеск в её глазах он тоже заметил слишком поздно, а в следующее мгновение острый локоть с размаху врезался ему в солнечное сплетение, немилосердно выбивая весь воздух из легких. Лишь остатки сил и гордость не позволили ему согнуться и выдохнуть предательское «ох».