Дочь генерала

Он подписал и отдал мне листок и ручку. Карла теперь кондрашка хватит. Вся его философия состояла в том, что никто не должен идти на договоренность с обвиняемым — того надо просто сажать. В трибунале не любят такие вещи. Все верно, мне надо было поскорее разделаться с преступным сговором. Карл сам сказал: «Кончай!» Вот я и закончил, чтобы взяться за другое дело, которое могло доставить мне кучу хлопот.

Подошел лейтенант полиции и потребовал объяснить, что я здесь делаю. Я показал ему удостоверение и сказал:

— Дайте этому человеку бумагу и ручку — он должен написать признание. Потом переправьте его в группу УРП для допроса.

У сержанта Элкинса был жалкий вид: на тюремных нарах, в шортах, футболке и сандалиях. Сколько типов за стальной решеткой я перевидал! Интересно, как я смотрюсь оттуда, из камеры?

В отведенном мне крохотном кабинете я еще раз перелистал адресно-телефонную книгу Энн Кемпбелл. Около сотни имен, моего нет. Никаких сердечек, звездочек и других пометок, указывающих на любовный интерес или степень знакомства, но я не мог отделаться от мысли, что существует другой список имен и телефонов, он, может быть, в той самой «комнате отдыха» или в ее личном компьютере.

Я наскоро набросал для Карла коротенький доклад — не тот, который сочинил в уме, но такой, к которому не придрался бы ни Главный военный прокурор, ни адвокат. Теперь у нас в стране ни один документ невозможно сохранить в тайне, и в официальном перечне секретных материалов мой отчет мог бы быть классифицирован так: «Достоин самого широкого распространения».

Покончив с докладом, я по внутреннему телефону попросил прислать мне секретаря.

Армейские секретари не сильно отличаются от секретарей на гражданке — при той только разнице, что среди них много мужчин, хотя последнее время часто стали попадаться и женщины. В любом случае наши секретари, как и их штатские коллеги, способны поставить на ноги и начальника, и дело — или погубить их. Через несколько минут явилась молодая женщина в летней форме, то есть в зеленой юбке и такой же блузке, уместных в душных помещениях. Она лихо козырнула и звучно отрапортовала:

— Специалист Бейкер по вашему приказанию явилась.

Я встал, хотя по уставу это не требовалось, и протянул ей руку.

— Я уорент-офицер Бреннер из УРП. Работаю над делом об убийстве капитана Кемпбелл. Что-нибудь слышали об этом?

— Да, сэр.

Я окинул взглядом специалиста Бейкер. Ей было лет двадцать, может быть, побольше, смышленая на вид, не красавица, зато с живыми глазами и бойкая, даже привлекательная.

— Хотите получить наряд на работу в этом деле?

— Я работаю у капитана Реддинга на регулировке транспортного движения.

— Хотите или нет?

— Хочу, сэр.

— Прекрасно. Подчиняться будете только мне и мисс Санхилл. Никому ни слова о том, что мы делаем. Все, что увидите и услышите, будет засекречено.

— Понимаю, сэр.

— Хорошо. Перепечатайте этот доклад и снимите фотокопию с этой адресной книги. Вот номер факса в Фоллз-Черч, по которому отправите оба документа, по одному экземпляру. Оригиналы оставьте у меня на столе.

— Будет сделано, сэр.

— И повесьте табличку на двери: «Посторонним вход воспрещен». Не посторонние — только мы трое: вы, я и мисс Санхилл.

— Хорошо, сэр.

В армии, где еще уважают дисциплину, профессиональную честь и личную порядочность, замки теоретически не нужны, но последнее время я замечаю, что они пошли в ход. Будучи, однако, учеником старой школы, я не заказал замок на свой кабинет, однако предупредил специалиста Бейкер:

— Содержимое мусорных корзин пропускайте через бумагорезательную машину. Ежедневно.

— Хорошо, сэр.

— Вопросы есть?

— Кто поговорит с капитаном Реддингом?

— Я поговорю с полковником Кентом. Он все уладит. Еще вопросы?

— Вопросов нет, сэр.

— Вы свободны.

Легко быть настырным занудой дома, в привычной обстановке, но попробуйте сунуть свой нос в чужие дела, когда постоянно переезжаешь с места на место и везде свой уклад, свои отношения между людьми, свои характеры. И тем не менее, если не сумеешь в первый же день настоять на своем и других поставить на место, пиши пропало. Тебя обведут вокруг пальца как маленького, и дело будет провалено.

Существует несколько способов законным путем достигнуть власти. Если тебе поручили трудное и опасное задание, но не предоставили свободы действий и полномочий, приходится самому брать власть и ответственность, чтобы это задание выполнить. Как говорят, хочешь жить, умей вертеться. В армии требуют проявлять инициативу, отовсюду только и слышишь призывы проявлять инициативу. Но надо быть начеку, потому что инициатива хороша, когда работа выполнена. Если же работа не выполнена, тебе выдадут по полной программе. Еще хуже, когда работа успешно завершена; тебя потреплют по голове, как выбившуюся из сил упряжную собаку, а потом съедят. Поэтому я никогда не бываю на прощальных коктейлях по завершении дела. Карл говорит, что я прячусь от него под столом, но это неправда. Всем известно, что я беру несколько недель отпуска, чтобы провести его в Швейцарии.