Дочь Горгоны

– Я говорю про выросших детей, глупая ты Найка. Змеиная у тебя голова, только шипишь и не думаешь, – привычно обругала её старуха. – Мы не можем отсюда уйти. Да и не хотим. Но в первую очередь не можем.

– Это ещё почему? – Солунай замерла. Бануш рядом тоже весь вытянулся. Неужели он тоже что-то не знал? Вот уж новости!

– Да мёртвые мы, – равнодушно ответила Айару. – Все, кроме директора, успокой Дьайык его душу.

– Это как? – Любопытная Солунай украдкой коснулась руки старухи, но Бануш на это только глаза закатил. Ну правильно, сколько Айару таскала его за уши – не счесть! И руки у неё тёплые были.

– Внутри умерли, – пояснила Айару. – Высохли, сгнили. Кому как не повезло. И снаружи такой человек долго не живёт. Фрица нашего петля на ближайшем дереве ждала, он потому из своего флигелька носа не кажет – только ближе к воротам, как руки сами к верёвке тянутся. Сколько он вас, мелких тварей, спасает от болезней и ушибов, всё перед своим богом грехи замаливает. – Айару сплюнула. – Глухой у него бог, наши бы скорее услышали.

Солунай давно перестала разбирать черемшу, а Бануш только глазами хлопал.

– Марта наша горемычная топиться шла, реки испугалась, болото не взяло. Вышла сюда, тут и осталась. Голод был в войну, последнее соседским детишкам отдала и в лес ушла. Говорит, будто за черемшой шла, чтобы накопать луковиц. Только я тот день как вчера помню, зима это была, и лютая. Я здесь раньше всех появилась, всех помню. И тех, кто не выдержал, ушёл и умер. И тех, кто остался. Когда я пришла, чудовищ ещё мало было, да директор один кое-как справлялся.

– Какой директор, наш? – глупо спросила Солунай.

– А то чей же, – усмехнулась Айару. – Был ещё один старик, но я его всего пару раз видела, а потом он тоже ушёл. Амыр говорил, это прошлый директор был. Ну я что, я во всё верю.

– Но… но ты говорила, что Александр Николаевич совсем молоденьким был, когда меня нашёл. – Голос у Солунай задрожал.

Айару цепко оглядела её с ног до взвившихся над головой змей.

– И ты во всё верь, – усмехнулась она и снова вернулась к ягодам.

Пальцы мелькали быстро-быстро, а сама Айару бормотала себе под нос какую-то присказку, не иначе как на здоровье.

– Пойдём, Найка. – Бануш насильно поднял её со скамьи. – Пойдём. Если ты всю черемшу так измочалишь, пользы не будет.

– Как так? – Они только вышли из кухни, как Солунай прорвало. – Это сколько ему лет, если Ганс и Марта тут с войны, а он ещё раньше был?

– Я не знаю, Най. – Бануш развёл руками. – Я удивлён не меньше тебя. И это я ещё не видел коллекции голов, о которой ты рассказывала.

– Точно, коллекция голов! – Найка решительно двинулась по коридору. – Я поговорю с ними!

По дороге им попался Никита, который открыл было рот что-то сказать, но Солунай дёрнула головой, мол, не сейчас, и он отошёл в сторону.

На двери в башню, как и прежде, висел замок. Но сейчас Солунай это не смущало. В конце концов, она же чудовище или как? Силы, как у Вассы, у неё нет, но она умеет ходить сквозняками и горными тропами, да и Бануш тоже. Ей просто нужно найти этот путь.

– Через окно и по стене, – подсказал Бануш. – Только я первый.

Пришлось уступить.

Сейчас Солунай поражалась тому, что не видела башню раньше. Они же столько раз с Банушем сидели на крыше и прятались тут от Айару! Но такая магия людей, чудовищам не понять.

В имеющееся узкое окно Бануш тоже полез первым. Когда Солунай протиснулась за ним, он стоял в центре комнаты с плотно зажмуренными глазами. Солунай достала фонарик и осветила пространство. Раздались возмущённые голоса.

– Всё нормально, безопасно, – выдохнула Солунай, увидев маму в очках. Не то чтобы она представляла, как Мерпесса может от них избавиться, но рисковать другом не хотелось.

– А это мой племянничек, да? – восхитилась сирена. – Жаль, мы не сожрали тебя маленьким, мальчик.

– Тоже рад вас видеть, тётя. – На лице Бануша не дрогнуло ни мускула, и Солунай в который раз порадовалась, что не стала скрывать от него правду. Какой бы она ни была.

– Кето, детка. – Мерпесса улыбнулась. – Почему ты здесь с ним? А как же Александрос?

– Я как раз по поводу Александроса, мама. – Солунай решила игнорировать разболтавшиеся головы. – Тут так много голов чудовищ, неужели их всех добыл он сам?

– Насколько я знаю, на самом верху три или четыре ряда – коллекция прежнего директора приюта. – Мерпесса поморщилась. – Но там реально неприятные личности, поверь мне. Вот Минотавр, зачем он тут? Без тела он просто бык, и не самый приятный собеседник, кстати.

Солунай вдохнула и выдохнула. Всё-таки она права. Головы и приют как-то связаны.

– Эта коллекция и наш приют как-то связаны? – А ведь Бануш давно не лазил у неё в голове! Видимо, он просто думал так же.

– Разумеется, связаны. – Голос был незнакомым, Солунай обернулась и увидела странную девушку, которую не заметила в прошлый раз. Узкие жабьи губы были едва заметны на остром лице, волосы были белыми и облегали голову, точно шлем. И глаза без радужки, выпуклые и беспрестанно двигающиеся.

– Белая дева, – восторженно произнёс Бануш. – Разве вы не призрак, который утаскивает людей?