Дочь Господня

— Нет, я, конечно, понимаю, — иронично начала я, — что одних женщин хочется добиваться, а других — просто добить! Но меня-то за что?

— Не за что, а зачем! — непонятно ответил мужчина. — Я искал…

— Что искал, смысл жизни? — едко встряла Оливия. — Ну, тогда результаты поиска налицо… — она довольно оглядела многочисленные синяки и ссадины, украшающие остро торчащие скулы ее недавней жертвы. — Могу добавить для ясности, если что!

— Хватит, а то еще привыкнет, — насмешливо откликнулась я. — Мужик, колись, чем я тебе не приглянулась?

— Талант — по сути своей дар, данный одному для всех, — экзальтированно забормотал седовласый, закрывая глаза и гипнотически покачиваясь. — А когда он используется лишь для самого себя, то это уже становится грехом!

— Странный он какой-то, — опасливо отодвинулась Оливия, пренебрежительно кривясь. — Псих, наверное, да еще и буйный!

— Не похоже, — я взяла мужчину за плечи и сильно встряхнула. Он немедленно разлепил веки и уставился прямо на меня. — Спрашиваю вас в последний раз, зачем вы покушались на мою жизнь?

— Я проверял! — абсолютно честно сознался незнакомец, разглядывая меня с нескрываемым благоговением. — Я объясню. Ритуал Причастия, проводимый над молодыми экзорцистами и заключающийся в испитии воды из священного Грааля, дарует им долголетие и способность к регенерации ран, смертельных для обычного человека. Но если вы и на самом деле являетесь избранницей Божьей, то должны были не только заживить рану, но и воскреснуть из мертвых. А талант творить молитвы вам также присущ?

— А то ж! — высокомерно возвестила Оливия. — Вот ведь, Фома неверующий…

— И как — убедились в моем бессмертии? — осведомилась я.

Мужчина учтиво склонил голову.

— Ну, тогда, может, вы, в свою очередь, просветите и нас насчет вашей личности?

Седовласый горестно поник головой:

— Меня зовут Симон де Монфор! Я и есть тот самый Великий грешник, навечно лишенный смерти и успокоения в могиле и обреченный бесконечно искупать свой грех за тысячи убиенных катаров…

— Ого! — обалдели мы с Оливией. — Вот это сюрпризец так сюрпризец!

Одна из самых парадоксальных закономерностей человеческого мышления состоит в том, что мужчины чрезвычайно непоследовательны в своей логике, в отличие от женщин, которые до безобразия логичны в своей непоследовательности. Подтверждение этому Анастасио ди Баллестро получил сегодня ночью, следуя по пятам за Андреа дель-Васто, увлеченно занимающейся бесконечными покупками в большой Торговой галерее на улице Кановаччио в Венеции. Нет, Его Высокопреосвященство категорически отказывался понимать эту непредсказуемую девушку. Со стороны они наверняка производили впечатление дружной семьи, занятой будничными делами. Скажем, отца и прислушивающейся к его советам дочери, озабоченной пополнением своего изысканного гардероба. Довершая умильный образ семейной идиллии, стригойка не только нагрузила совершенно умотавшегося кардинала невообразимой грудой различных пакетов, свертков и сверточков, так еще и ежеминутно подчеркнуто вежливо интересовалась его мнением, выбирая очередное платье, шарфик или пару умопомрачительно дорогих туфель. С губ кокетливой красавицы не сходила издевательская усмешка, не оставляющая ни малейшего сомнения в том, что она получала искреннее удовольствие, намеренно помыкая своим терпеливым спутником. А у кардинала так и не достало храбрости отказать ей в этой сумасбродной прихоти. Впрочем, сейчас он в своем роскошном твидовом костюме выглядел отнюдь не могущественным прелатом, а скорее моложавым коммерсантом с весьма импозантной внешностью. Андреа же, с распущенными длинными волосами, на высоченных каблуках и в невероятном плаще леопардовой расцветки была прелестна, как никогда, и привлекала всеобщее внимание.

Она сама позвонила синьору ди Баллестро и назначила встречу именном в этом суматошном сосредоточии мотовства, дурного вкуса и безумных женских фантазий. Огромный магазин воистину являлся земным олицетворением затаенного женского представления о том, на что должен походить обетованный рай небесный. Да конечно же, не на что иное, как на вот это ослепительное слияние бутика мод «Кавалли», витрин с безделушками от «Картье» и вызывающе гламурного обувного ряда «Ла Минолла». Здесь усиленно пели осанну плоти, эгоизму и высокомерию, совершенно забывая о Боге и душе. Андреа наслаждалась.

— Куда столько нарядов? — осмелился поинтересоваться кардинал, вытирая лоб безупречно белым носовым платком.

Стригойка иронично изогнула изящную бровь, правдоподобно разыгрывая искреннее недоумение:

— Карнавал открывается через несколько дней. Неужели Ваше Высокопреосвященство желает, чтобы я выглядела на нем замарашкой?

— Гм, — затруднился с ответом Анастасио, прозорливо полагая, что в слово «замарашка» синьорина вкладывает отнюдь не тот смысл, который первым приходит на ум любого непосвященного человека. Ведь, пожалуй, ничто так сильно не пачкает одежду, как кровь жертв Большой охоты.