Дочь Империи

Накойя появилась, как только Мара присела у открывшегося проема. Она жестом указала старой женщине на место рядом с собой.

— Госпожа, я принесла перечень подходящих союзников, — приступила Накойя к делу.

Мара все так же глядела вдаль. Она почти не двигалась, если не считать легких поворотов головы, которые от нее требовались, чтобы служанки могли расчесать ее длинные влажные волосы. Усмотрев в молчании хозяйки разрешение продолжать, Накойя развернула пергамент.

— Госпожа, если мы собираемся устоять против покушений Минванаби и Анасати, потребуется выбирать союзников с величайшей осторожностью. По-моему, у нас есть три возможности. Во-первых, это союз со старым уважаемым семейством, у которого хозяйство пришло в упадок. Другая возможность — выбрать для тебя супруга из семьи, недавно сумевшей добиться влияния и богатства, но желающей посредством брака приобщиться к традициям древнего рода, а заодно снискать себе почет и политических союзников. Ну а третья возможность — поискать семью, которая согласится на союз ради того, чтобы потешить собственное честолюбие и с помощью славного имени Акомы добиться большего перевеса в Игре Совета.

Накойя помолчала, ожидая ответа. Но девушка сидела все так же безмолвно, устремив взгляд в сад; чуть заметная морщинка пролегла у нее на лбу. Тем временем служанка закончила расчесывать волосы Мары, уложила их в аккуратный узел, поклонилась и исчезла.

Накойя поняла, что ответа не дождется. Снова развернув свиток, она откашлялась и приступила к объяснению:

— Я исключила из списка те семьи, у которых власти хватает, а вот с традициями плоховато. Для твоих целей больше подойдет брак с юношей из дома, который уже имеет могущественных союзников. Тут, конечно, возможны различные осложнения с союзниками Минванаби и особенно — с Анасати. Поэтому по-настоящему приемлемых для нас домов в списке совсем мало.

Взглянув на властительницу, Накойя обнаружила, что та, по-видимому, прислушивается только к вечернему хору насекомых.

Когда вошедшие слуги подрезали обгоревшие фитили ламп, Накойя увидела, что Мара хмурится, как будто решая трудную головоломку. Пытаясь привлечь внимание госпожи к результатам своих изысканий, Накойя с подчеркнуто деловым видом разгладила пергамент:

— Из всех, кого может интересовать союз с Акомой, самый многообещающий…

Мара внезапно перебила ее:

— Накойя, если я правильно поняла, Минванаби — единственная семья в Империи, располагающая столь большими собственными силами. А у какого дома самые мощные политические связи?

Накойя уронила перечень на колени:

— Анасати, конечно, тут и вопросов нет. Если бы не властитель Анасати, этот перечень был бы в пять раз длиннее.

Кивнув, Мара снова уставилась в одну точку, как будто ее взгляд был прикован к чему-то такому, что могла видеть только она:

— Я приняла решение.

Накойя подалась вперед, внезапно насторожившись: Мара даже не прикоснулась к перечню, не говоря уже о том, чтобы взглянуть на имена, которые писец нанес на пергамент под диктовку старой няни. Мара повернулась и взглянула ей в глаза:

— Я выйду замуж за сына властителя Анасати.

Глава 4. ГАМБИТЫ

Прозвенел гонг.

Отголоски этого звука донеслись до самых дальних уголков парадного зала во дворце властителя Анасати. В просторном помещении, увешанном старинными боевыми знаменами, царил смешанный аромат мебельного воска и непрекращающейся интриги. Под куполом, крытым черепицей, лежала столь густая тень, что даже при зажженных свечах это место казалось мрачным. Зал сам по себе гасил эхо. Многочисленные придворные и вассалы, собравшиеся здесь в ожидании событий, выглядели, как скопище почти неподвижных кукол.

В конце длинного, устланного коврами центрального прохода, на внушительном возвышении восседал властитель Анасати в парадных одеждах. Судя по его невозмутимому худому лицу, властитель не испытывал ни малейшего неудобства ни от тяжести громоздкого головного убора, ни от изнуряющей жары. Алые и желтые шарфы, числом не менее дюжины, затрудняли дыхание; их концы, завязанные сзади пышными бантами, вздымались за плечами, словно накрахмаленные крылья. Стоило властителю шевельнуться, как эти банты сбивались на сторону, и слугам приходилось поспешно устремляться к господину, чтобы вновь разместить банты в должном порядке. В одной руке он держал длинный резной скипетр, принадлежавший семье Анасати с незапамятных времен, — знак высокого достоинства правителя. На коленях у него покоился древний стальной фамильный меч — реликвия, уступающая по значимости только семейному натами. Этот меч передавался от отца к сыну со времен Золотого Моста и Спасения, когда народы впервые появились на Келеванен. Теперь вес меча жестоко давил на старые колени — еще одно из неудобств этикета, с которыми приходилось смиряться в ожидании прибытия этой выскочки из Акомы. В зале было жарко, как в печи: традиция требовала, чтобы все окна и двери оставались закрытыми, пока гость, явившийся с целью сватовства, не войдет в зал со всеми положенными церемониями.