Дочь хаоса

Харви прошептал, хотя, учитывая громкость младенческого рева, мог бы и кричать, все равно миссис Линк не услышала бы:

– Говорят, что от ведьм одно зло, и это чистая правда. Как ты можешь так со мной поступить? Я даже не знаю, как зовут этого ребенка!

Ник так же шепотом ответил:

– Его зовут Иуда.

Только этого не хватало. Харви прикрыл глаза:

– О Господи.

– Не говори так при ребенке! – укоризненно напомнил Ник и, помолчав, добавил: – Что ты там говорил о невезении?

– В смысле, шина лопнула? – спросил Харви. – Да ничего страшного…

Ник окинул грузовичок подозрительным взглядом.

– Не подходи близко к этой штуковине. Я еще вернусь. И не говори гадостей при младенце, деревенщина.

И, взмахнув полами непрактичного черного плаща, скрылся среди заснеженных деревьев.

– Твой друг прав, – сказала миссис Линк. – Не надо всуе упоминать имя Господне при ребенке. Или, раз уж на то пошло, при твоем друге тоже! Он, по-видимому, глубоко религиозен.

– Знали бы вы, – пробормотал Харви.

Миссис Линк пригладила волосы, вернув платок на законное место поверх жестких химических кудряшек.

– А ведь в нем что-то есть! Как приятно видеть молодого человека с хорошими манерами и блеском в глазах. Очаровательный юноша.

– Знали бы вы, – повторил Харви.

Вряд ли Ник успел приворожить миссис Линк. Обычно она хорошо разбиралась в характерах. На днях он помогал ей развешивать белье, и мимо с гиканьем и свистом пронесся Эмброуз Спеллман. Он мчался, задрав голову и широко раскинув руки, словно одержимый чистой радостью жизни и свободы, и скрылся за горизонтом. Оба долго смотрели ему вслед.

Миссис Линк прищелкнула языком.

– Полетела дикая птичка.

Харви лишь кивнул и прикусил губу, подумав о Сабрине. Может, ведьмы – они все дикие птички, и дом их – бескрайнее синее небо. Должно быть, ведьму вообще невозможно удержать на месте.

Миссис Линк позвала Харви к себе и долго вела беседу о чувствительной душе Ника. Это было невыносимо. А на прощание дала молочной смеси, припасенной для младшего внука, и это было очень кстати.

– Возьми домой эти банки со смесью, – посоветовала она.

Харви бросил на нее умоляющий взгляд.

– А можно мне с ребенком остаться у вас?

– Нет, Харви, ни в коем случае, – ответила миссис Линк. – Я и так уже опаздываю в книжный клуб. Сегодня мы собираемся в новой кофейне, а потом устроим вечер викторин. Кое-кто из нас, дорогой мой, ведет активную общественную жизнь.

Она потрепала Харви по плечу. Он долго не мог прийти в себя после такого нагоняя от семидесятилетней любительницы викторин.

– Хорошо, что у тебя появился еще один друг, – подбодрила она его. – Я слышала про тебя и Сабрину.

У Харви внутри разверзлась пустота.

– Откуда?

– В Гриндейле слухи распространяются, как вирус. Вы всегда были странной парочкой, разве нет? Тяжело тебе, наверное. Я вас помню с тех времен, когда вы еще вот такусенькие были. Она ходила, задрав нос, будто знала все на свете, а ты шарахался от собственной тени. Не можешь ты всю жизнь ходить за ней по пятам.

– Не могу, – прошептал Харви. Сабрина рождена летать.

– Попроси Ника, пусть познакомит тебя с девочками из своей церкви, – предложила миссис Линк.

– Вряд ли из этого что-нибудь получится.

– Почему бы и нет? – усмехнулась старушка. – Поверь мне, Харви. Сдается мне, у этого мальчика, Ника, с девчонками все хорошо. Это у него на лице написано.

– Угу, – отозвался Ник. – Ну, мы с Иудой пойдем.

– Как-как? – нахмурилась миссис Линк.

Харви ушел, забрав и молочную смесь, и младенца. Все время, пока он был в гостях, Иуда вопил не переставая и на обратном пути тоже не умолкал. Харви его прекрасно понимал. Он бы на месте этого малыша тоже не смог долго находиться рядом с таким типом, как он сам.

Ничего похожего на колыбельку в доме не было, поэтому он выдвинул ящик с зимними свитерами и устроил для малыша гнездышко. Приготовил молочную смесь, как научила миссис Линк, проверил температуру на внутренней стороне запястья. После нескольких таких проб Харви благоухал, как банка йогурта, но лучше уж так, чем обжечь младенца.

– Язык не поворачивается называть ребенка Иудой, – сказал малышу Харви. – Давай я буду звать тебя Джудом.

Малыш Джуд приумолк, сжимая крохотные кулачки, и Харви счел, что разрешение получено. Джуд взял бутылочку, выпил молоко, потом немного отрыгнул. Прямо на Харви.

У него руки чесались убить Ника. Правда, Ник помогал Сабрине. Она в беде. В глубине души, там, где спрятаны кошмары, Харви не сомневался, что мир, в котором она теперь жила, полон опасностей.

Если Ник может ей помочь, то он, Харви, должен помогать Нику. Хотя, согласившись помогать, он и не догадывался, что придется нянчить маленького чародея. Хоть бы тот наконец перестал кричать! Вроде бы они любят погремушки? Он порылся в кухонном шкафу и извлек все, что могло греметь.

Харви потряс перед младенцем банкой с подсолнечными семечками, и малыш Джуд внезапно умолк и изумленно распахнул глаза, словно говоря: «Ты что делаешь, человече?»

– Я в отчаянии, – сообщил ему Харви и потряс пакетом с макаронами.