Дочь хаоса

– Но при всем при том, Николас, я тебе не подруга. – Поймав его озадаченный взгляд, она фыркнула: – А ты считал иначе? Какая жалость.

Она отодвинула стул и пошла искать книгу о графах преисподней.

Из-за стеллажей доносился шепот Сабрины:

– Не принимай ее слова близко к сердцу. Она сильно переживает, потому и хорохорится. А может, дело в ее характере. Должна бы помнить, что ты пострадал, и быть с тобой помягче.

– А ты будешь со мной помягче? – В голосе Ника послышалась насмешка. – Вообще-то не обязательно.

– Я бы хотела для тебя что-нибудь сделать, – проговорила Сабрина.

Наступило молчание.

– Споешь для меня? – попросил Ник.

Сабрина, кажется, изумилась не меньше, чем Пруденс:

– Что?

– Спой, – сладко увещевал Ник. – Как пела в Инфернальном хоре. Но для одного меня.

Из голоса Сабрины исчезло изумление. Было слышно, что слова Ника ей польстили.

– Я не против. Что тебе спеть – серенаду или колыбельную? Песню ведьм или песню людей?

– Все что хочешь, – ответил Ник. – Лишь бы это была ты. И для меня.

Кажется, Сабрина улыбнулась:

– Ну ладно.

Захлопнулась книга, и Сабрина запела. Эта песня была не знакома Пруденс – наверное, людская. Какая гадость.

Пруденс вернулась к столу. Шла не спеша – не хотела видеть эту чудовищную сцену. Но все-таки увидела. Все оказалось еще хуже, чем она себе представляла. Сабрина восседала на стуле с резными дьяволами, как на троне, и пела своим бесстрашным золотистым голосом. А Ник Скрэтч, подперев руками темноволосую голову, глядел на нее с обожанием.

Нет ему спасения. Он будет идти вслед за ней на верную погибель. Пруденс поняла: пора спасаться самой.

Колдовство его разума 30 декабря, ночь Сабрина

Мы просидели над книгами всю ночь. Я спела Нику колыбельную, и он уснул, а я продолжила читать. Все больше склонялась к тому, что это демон по имени Мурмур. Больше никто не вписывался.

Я зевнула, встала из-за стола, пошла между стеллажами, изучая адское дворянство. Тетушка Зельда порадовалась бы, глядя, как я с головой ушла в магические науки.

Знала бы она, что это я натравила на Гриндейл князя преисподней…

Высоко на полке стояла книга с тисненым на корешке названием: «Pseudomonarchia Daemonum». Но не успела я щелкнуть пальцами, призывая ее к себе, как Ник подскочил, снял с полки том и вложил мне в руки. Я обернулась к нему. Волосы падали ему на лицо, глаза смотрели сонно. В библиотеке стоял полумрак, час был настолько поздний, что близилось утро, и среди сумрака он казался еще красивее, чем обычно. А может, его красота стала чуточку больше означать для меня. Я прижала книгу к груди:

– Это я нашла.

– Она всегда будет твоей, – подтвердил Ник. – Но мне нравится помогать тебе. Ты выбрала полезную книгу.

Я улыбнулась ему:

– Спасибо.

Обычно он улыбался мне в ответ, но сейчас не мог оторвать глаз от томов на стеллажах. Провел пальцами по корешкам, словно убеждая себя в их реальности.

– Мне нужно тебе кое-что сказать, – начал он. – Потому что… хочу быть честным.

– Конечно, – кивнула я, подбадривая.

– Ты, может быть, рассердишься, – неуверенно заговорил он. – Поначалу я не придал этому большого значения. Это было еще до того, как мы познакомились.

– Мы ведь хорошо знаем друг друга, – пожала я плечами. – Можешь рассказать мне все, что хочешь.

Ник открыл было рот, потом снова закрыл. Устремил взгляд куда-то мне за плечо, на большое сводчатое окно с разноцветными стеклами, за которым медленно занимался рассвет.

– Знаешь, давай лучше обсудим это после того, как избавим город от князя преисподней.

– Ты уверен? – спросила я. – А что, если я не справлюсь? Возможно, у тебя больше не будет подходящего случая.

Ник рассмеялся:

– Против тебя, Спеллман, не устоит ни один князь преисподней.

– Благодарю за доверие.

– Обращайтесь, – ответил Ник.

Кажется, он говорил серьезно. Я кивнула, внезапно смутившись.

– Сабрина, можно тебя кое о чем спросить?

– Конечно, – прошептала я.

– Если бы кто-нибудь из твоих знакомых…

– Ты хочешь сказать – друг?

– Да, что-то вроде этого, – согласился Ник. – Если бы он заплакал…

Больше он ничего не сказал. Видимо, так и было задумано.

– Если бы мой друг заплакал, мне было бы очень грустно, – ответила я. Ник кивнул. – Но я бы постаралась исправить положение, сделав для него что-нибудь хорошее. И тогда нам обоим стало бы легче. Ну как, помогло?

Я подняла глаза – Ник улыбался мне.

– Да.

– Вот и хорошо. – Я бросила взгляд через плечо. – Нам пора возвращаться.

– Погоди, – перебил Ник. – Еще один момент.

Я выжидательно посмотрела на него. Ник шагнул ко мне, оказался так близко, что дух захватывало, и обнял за талию. Посмотрел на меня, выгнув лукавую бровь, словно спрашивал, не против ли я. Мои губы невольно растянулись в испуганной улыбке.

Он подхватил меня, покружил на месте, потом усадил на подоконник под сводчатым окном. Моя рука сама собой взметнулась и ухватила его за плечо. На черной ткани еще виднелись следы крови. Он внимательно смотрел на меня снизу вверх, на лице играли первые блики утренней зари.

Он мог бы поцеловать меня. И я бы ответила. Но не поцеловал.