Дочь Хранителя

Эльф жевал задумчиво и неторопливо и избавлять меня от своего общества не торопился. Говорить мне с ним было не о чем: картошка оказалась не пережарена, не пересолена, и повода придраться не нашлось, а к ведению светских бесед его по-прежнему недружелюбный взгляд не располагал. Хотела было поинтересоваться причиной такого к себе отношения, но передумала. Может, у него просто с глазами что-то, а Лайс снова скажет, что я придираюсь к этому жизнью обиженному принцу.

В школу я прибыла не в лучшем настроении.

Ребята уже ждали на нашем месте. Да, у нас за это время и место свое появилось: у Северной башни, недалеко от входа в портал, пару месяцев назад бросили пострадавшую на практических занятиях скамью, да так и забыли убрать. Парни прислонили ее к стене, заменив сломанные ножки приволоченной с хозяйственного двора сучковатой колодой. По первому времени на лавочку покушались старшие ученики, но после того случая с джевулом компанию нашу в школе зауважали и на личный уголок уже не посягали.

– Всем привет!

А всем ли? Я привычно пересчитала друзей по головам. Восемь. Все.

– Привет! – вразнобой отозвалась компания.

Ферт бесцеремонно отодвинул вставшую мне навстречу Милу и под локоток оттащил меня к стене. Секреты?

– Слушай, Гал, тут Сэл сказал, что брата твоего вчера с каким-то парнем видел, вроде с эльфом.

– Сэл? И где же он их видел?

Приятель смущенно развел руками.

Все ясно, снова ошивался у нашего дома. И снег ему не помешал, и очередной беседы со строгим братом не убоялся – очень целеустремленный мальчик. «Мальчик!» – постоянно напоминала себе я. Точнее, почти двадцатисемилетняя Галина Кирилловна Иванова с планеты Земля, не давала себе об этом забыть. Кстати, при случае надо расспросить Рошана: Иванова – это шутка такая, или распространенная в русскоязычной части мира фамилия несет в себе некий сакральный смысл? А что до Сэла, то этот вопрос нужно решить поскорее. Лайс обо мне пусть что угодно думает, но не такая уж я легкомысленная, чтоб заводить интрижки с одноклассниками. Мне по возрасту больше наставники подходят.

– Так был эльф?

– Был, – призналась я. Все равно к обеду весь Рыбацкий знать будет, а к вечеру и пол-Марони. – И есть. Брата друг. Поживет у нас немного.

– С Саатара? – У парня аж глаза засветились.

Ну не скажешь же, что с Эльмара? Я кивнула.

– И как там, в Лесу?

Ферт прибыл в Марони в конце весны. Один. Семья и друзья остались в эльфийской части Западных земель, а почтовое сообщение работало из рук вон плохо: последнее письмо друг получил еще осенью. Понятно, почему он уцепился за известие о новоприбывшем эльфе.

– Если честно, мы и поговорить не успели. Они же поздно приехали, почти ночью.

А Сэллер Кантэ, значит, в это время бродил по округе? Нет, сегодня же разберусь с этим романтиком!

– А можно, я к вам вечером зайду? – умоляюще уставился на меня Ферт.

Интересный поворот. Может, пригласить его в гости, и пусть Ваол сочиняет, как и собирался, баллады на тему «Будни саатарских эльфов»?

– Ты же знаешь, брат не любит гостей. К тому же они вечером наверняка в Марони поедут.

– А куда? – не унимался полукровка. – Вдруг я их там встречу?

– Может, к «Трем Хохотушкам»? – припомнила я название, услышанное когда-то от Лайса.

Парень залился краской от укутанной шарфом шеи и до надвинутой на брови шапки: видать, наслышан об этом заведении. Любопытно, сумеет ли он ради свежих новостей преодолеть юношескую стыдливость и заглянуть в обитель платных ласк? А если сумеет? Надо Лайса предупредить, пусть придумает дружку сказочку поубедительней.

– Вы о чем тут шепчетесь? – осведомилась лисой подкравшаяся Вришка.

– Ревнуешь? – вернула я ей плутоватую улыбочку.

– Я-то нет, – усмехнулась подружка, кивая в сторону угрюмого водника.

Эх, Сэл-Сэл, и что прикажешь с тобой делать?