Дочь клана

«Он стал вести себя по-другому, как только мы оказались здесь. И другие орки тоже», — подумала Дар.

Она догадывалась, что перемены в поведении орков вызваны их поклонением матерям из клана Па. Видимо, это поклонение касалось и таких юных матерей, как Ми-па.

«Они настоящие матери уркзиммути, — с грустью подумала Дар, — а я всего лишь женщина вашавоки».

Выйдя из палаты, она снова увидела небольшую каменную постройку, заполненную черепами. У нее возникло искушение подойти к этой жуткой кладовой поближе. Ми-па пошла за ней. Большинство черепов показались Дар очень старыми. Те, что лежали внизу, распались на осколки. Однако верхние были совсем целыми. На трех черепах из самого верхнего слоя еще сохранились лоскутки высохшей кожи и островки волос.

— Мне было всего шесть зим от роду, когда сюда положили эти черепа, — сказала Ми-па, — у одного вашавоки были длинные волосы, как у тебя.

«Это была женщина!» — подумала Дар и поежилась.

— Ты первая живая вашавоки, кого я вижу, — сказала Ми-па.

— Ну и что ты обо мне скажешь? — спросила Дар, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более обыденно.

— Ты похожа на некрасивого ребенка, — ответила Ми-па, — и еще ты странно пахнешь.

— Плохо?

— Тва, просто странно, — сказала Ми-па, — пойдем.

Ми-па повела Дар по хорошо утоптанной тропе вдоль речки к солнечному месту, где течение было перегорожено невысокой каменной плотиной и образовалась запруда.

— Это место для летнего купания, — объяснила Ми-па, сняла юбку и вошла в воду, — иди сюда.

Пока Дар раздевалась. Ми-па с нескрываемым интересом разглядывала ее тело. Особенно она удивилась, когда Дар сняла просторную блузу.

— У тебя бывают крови!

— Крови?

— Каждую луну ты получаешь дар Мут ла, — сказала Ми-па.

Ее голос прозвучал неуверенно. Дар не поняла, вопрос это или утверждение.

— Хай, — отозвалась Дар, — я получаю ее дар.

Ми-па указала на клеймо на лбу Дар.

— А это знак твоего клана?

— Тва. У меня нет клана.

— Нет клана? — переспросила Ми-па. Ей явно трудно было в такое поверить, — но ведь это значит, что ты совсем одна.

— Так и есть.

Когда Дар вошла в воду, оказавшуюся теплее, чем она ожидала, Ми-па зачерпнула какую-то мазь из глиняного горшка, стоявшего на берегу. Когда она обмазала этой мазью тело, на ее коже выступили крошечные пузырьки. Вода легко смывала мазь.

— Что это такое? — спросила Дар.

— Депиата, — ответила Ми-па и нанесла немного мази на руку Дар, — для очищения кожи.

— Это лучше песка, — сказала Дар.

— Хай, — подтвердила Ми-па и подошла к Дар сзади, — я помою тебе спину.

Дар не знала, как это принять, но прикосновения Ми-па оказались бережными и приятными. Оркская мать сначала молчала, а потом спросила:

— Ты совсем взрослая?

— Хай.

— Ковок-ма — твой муж?

Уверенная в том, что ответ на этот вопрос скоро станет известен всем матерям клана, Дар ответила осторожно:

— Мы не благословлены.

— Твоя мутури будет говорить с его мутури? — спросила Ми-па.

— Я не знаю ваших обычаев.

— И все же сыновья повинуются тебе, — заметила Ми-па, — почему?

— Сыновья почитают матерей.

Ми-па закончила мыть спину Дар и, обойдя ее, встала к ней лицом.

— Но ты вашавоки.

— Мут-па назвала меня матерью.

— Но почему сыновья повинуются тебе?

— Они верят, что меня ведет Мут ла, — ответила Дар, — у меня бывают видения.

— Какие видения?

— Не знаю, должна ли я говорить о них.

— Я — мать, — сказала Ми-па, — мне ты можешь рассказать.

Продолжая мыться, Дар рассказала Ми-па о своих видениях — о духе Тви на Темной тропе, о сражении в Сосновой лощине, об оркской матери у живой изгороди, о том, как она несколько раз видела горящего в пламени уркзиммути. Она рассказала о том, как чуть не утонула, и как ее спасло дерево, и как потом орки стали называть ее матерью. Дар только упоминала об этих событиях, но не пыталась толковать их. Ми-па слушала ее с неподдельным интересом, пока Дар не начала рассказ о своей встрече с Веласа-па.

— Не говори о нем! — вскричала Ми-па, — это касается только Мут-па.

— Из-за этого Мут-па пощадила меня?

— Думаю, да, — ответила Ми-па и умолкла.

Дар порадовалась тому, что Ми-па не стала больше расспрашивать ее ни о чем. Она не могла представить себе, как станет рассказывать этой юной матери о своей жизни в горской деревне, о службе в оркском полку так, чтобы Ми-па не разочаровалась в ней. Смыв с кожи остатки депиаты, Дар вышла из пруда, чтобы обсохнуть на солнце.

— Тебе было велено задать мне эти вопросы? — спросила она.

— Хай.

— Это все, о чем тебе велели спросить у меня?

— Хай, но у меня есть свой вопрос.

— Какой? — спросила Дар.

— Можно потрогать твои пальцы?

Дар улыбнулась.

— Конечно.

Интерес Ми-па к пальцам Дар и испытанное при прикосновении изумление стаю первым, что показало Дар, что перед ней ребенок. Она так старательно разглядывала руки и ноги Дар, что та не выдержала и рассмеялась. Смех Дар немного испугал Ми-па, но в следующее мгновение она рассмеялась по-своему — негромко зашипела.