Дочь клана

Обсохнув, Дар оделась. Она надела нижнее белье и юбку, но блузу надевать не стала, а набросила на плечи и с помощью завязок сделала так, что получилось нечто вроде накидки, которые носили зрелые матери уркзиммути. С обнаженной грудью Дар было холодновато, но Дар решила, что это правильно, что это нужно, чтобы подчеркнуть свою женственность. Нарядившись таким образом, она попросила Ми-па поводить ее по окрестностям.

Клан Па обитал в юго-восточных предгорьях гарного хребта на протяжении жизни многих поколений. За долгие годы уркзиммути успели сделать многое. Купальня была только одним из их достижений. Ми-па показала Дар ступенчатые поля на высоких горных склонах. Снизу увидеть эти поля никто не смог бы. Точно так же умело спрятаны были кладовые и загоны для скота. Уркзиммути старательно маскировали даже тропы, по которым ходили.

Дар удивило то, что на полях трудились матери и дети. Зна-ят рассказывал ей, что в их клане этим занимались сыновья.

— А где сыновья? — спросила она.

— Они в дозоре у западного перевала. Охраняют клан от нападения вашавоки.

— Но зачем? — удивилась Дар, — вашавоки живут очень далеко отсюда. Я шла по землям около Блат Уркмути. Они безлюдны.

— Такова судьба нашего клана. Мы должны это делать, — сказала Ми-па.

— Почему?

— Это знают только те матери, у которых бывают крови.

«Вот в чем дело, — догадалась Дар, — Ми-па назначили моей сапаха, потому что она достаточно взрослая, чтобы задать мне вопросы Мут-па, но не настолько взрослая, чтобы отвечать на мои вопросы».

16

К тому времени, как Дар и Ми-па вернулись в палату, все было уже почти готово к дневной трапезе. В котле приготовили похлебку с тем же пряным ароматом, который исходил от блюда, сваренного Веласа-па. Единственная ханмути в жилище клана была невелика, и весь клан сразу не мог усесться там, поэтому первыми ели матери. Мут-па предварила трапезу, поблагодарив Мут ла. Это стало единственным проявлением ритуала. Матери подали еду себе и своим детям и, усевшись, стали весело болтать за едой.

Их обыденное поведение удивило Дар.

— Я всегда говорила: «Мут ла дает вам эту пищу» — перед тем, как подать еду, — сказала она Ми-па.

— Это потому, что ты служила сыновьям, — ответила Ми-па, — ведь это наша еда.

Дар решила воспользоваться возможностью спросить другую мать о том, что давно ее интересовало.

— Почему мы владеем пищей?

Ми-па посмотрела на Дар как на ребенка.

— Это всем известно.

— Мне — нет.

— Потому что Мут ла правит миром через матерей. От нас дети получают жизнь. Наши груди питают детей. Мы — глаза и руки Мут ла. Мы произносим ее слова. Наши дары — это ее дары.

— Это звучит разумно, — сказала Дар.

— Разве у вашавоки все не так?

— Тва. У вашавоки всем заправляют сыновья, потому что они сильны.

— Если бы это было мудро, то миром правили бы медведи, — хмыкнула Ми-па, — не стоит дивиться тому, что вашавоки так злы.

Кто-то позвал Ми-па. Она встала и подошла к нескольким матерям, собравшимся у стены. Дар осталась одна. Она была чужой посреди повседневной жизни клана. Она завидовала окружавшим ее матерям. Они выглядели гордо, живо, они чувствовали себя уверенно и удобно, имея такую власть. Ми-па сразу вступила в оживленный разговор. По взглядам, которые матери бросали в ее сторону, Дар догадалась, что они говорят о ней. К матерям подошла Мут-па, села и заговорила с Ми-па. Через некоторое время Мут-па встала и подошла к Дар.

— Тава. Даргу, — сказала она.

Дар почтительно склонила голову.

— Тава, Мать, — почтительно проговорила она.

— Тебе ведома учтивость, — отметила Мут-па, — и ты выкупалась. В этой палате живут многие. Тебе следует делать это часто.

— Я буду это делать, Мать, — отозвалась Дар, — хотя и не могу пробыть тут долго. Я обещала сыновьям отвести их домой.

— Ты знаешь дорогу?

— Тва. Я надеюсь, что ты подскажешь мне, куда идти.

— Путь до следующей палаты потаенный. Тебе понадобится сапаха.

— Кто-нибудь из вашего клана может сделать это?

— Поговорим после Ба Нити, — сказала Мут-па.

Дар постаралась скрыть разочарование. Луна сейчас была в последней четверти, и до наступления Ба Нити («Скрытого Ока») нужно было ждать пять дней.

— А что мне делать до тех пор?

— Приноси пользу. Говорят, каждая мать приносит с собой две руки, — ответила Мут-па, — твои сыновья уже несут дозор.

— Я могу работать в поле, — сказала Дар.

— Хорошо, — сказала Мут-па и поднялась, — мы еще поговорим.

Дар проводила Мут-па взглядом. Та пересекла комнату и, подойдя к другим матерям, что-то им сказала. Одна из них обернулась и посмотрела на Дар. Это была та самая, которая велела Так-готу убить ее. Сейчас взгляд у нее был заинтересованный.

Дар доедала похлебку одна. Она решила относиться к своему одиночеству спокойно.

«Я для них чужая, я не принадлежу ни к какому клану, но, несмотря на это, они называют меня матерью».

Дар не чувствовала враждебности по отношению к себе. Скорее ее угнетало то, что она не такая, как все.

«Ми-па назвала меня Мут Даргу — «Мать-Хорек»».

Дар вспомнила об этом, и ей стало не по себе.