Дочь Клодины

— И что дальше? — спросил Ричард, напоминая своему оппоненту, что ему следует продолжить свою мысль, иначе собеседник ничего не поймет.

— Я хочу арендовать особняк и землю, относящуюся к нему. Вскоре я собираюсь жениться, а этот дом, на мой взгляд, очень удобный.

Ричард очень удивился.

— Но этот дом совсем брошенный. В нем столько лет никто не жил, а земля, окружающая особняк, заболочена и полностью заросла сорняками.

Боб напрягся, по его лицу было видно, что он страстно желал жить в этом доме.

— Необходимо только выкопать канавы около дома, чтобы осушить землю, ну а что касается особняка, то его стены очень крепкие. Я уже продумал, что мне нужно будет сделать: подремонтировать крышу и привести в порядок землю, и дом снова стал бы пригодным для жилья. Вы порядочный и честный человек, думаю, я могу рассчитывать, что вы поможете справедливо оценить денежные расходы, а также время, необходимое для приведения дома в порядок. — Он глубоко вздохнул. — Могу ли я арендовать это владение с последующим его выкупом, когда мои финансовые дела пойдут в гору?

Ричард не мог принять такое важное решение без тщательного обдумывания и расследования, хотя, с другой стороны, он не видел причины, по которой мог бы отказать Бобу в его просьбе. Если человек желал спасти имущество, которым никто не пользовался, и также предлагал выгодную сделку, которая принесет прибыль семье Уорвиков, было бы нелепо не одобрить это предложение. После того как Ричард сказал, что подумает над этим дедом, попросив Боба перезвонить ему в конце этой недели, он задал еще один вопрос:

— Могу я поинтересоваться, как зовут леди, на которой вы собираетесь жениться?

Когда Боб услышал этот вопрос, он уже держал ладонь на дверной ручке и собирался выйти из кабинета.

— Я не могу попросить ее руки, пока вопрос, касающийся аренды имения, не решится, но скажу вам: женщину, которую я хочу взять в жены, зовут Мэг Линден. Надеюсь, это останется между нами, сэр.

Мэг. Как в детской книге, в которой можно было увидеть движения человека, быстро шелестя страницами, так и образ Мэг стремительно пронесся в голове Ричарда. Молодое, нежное, радостное лицо. Мэг. Воспоминания так же быстро исчезли, как и воскресли и памяти.

— Отличный выбор. Она будет замечательной женой, я в этом уверен. — Ричард кивнул, это означало, что Боб может идти. — Отличного дня тебе, Боб.

Несколько минут спустя Ричард тоже вышел из конторы, сел в свой кабриолет, стоящий около здания, для того чтобы отправиться на окраины курорта, где у Уорвиков было налажено производство кирпича, плитки, кафеля и черепицы. Завод по производству этих материалов предоставлял много рабочих мест мужчинам, живущим по-соседству с Истхэмптоном, а также снабжал не только местные рынки Англии, но и рынки заграничных городов. Почти каждый день Ричард ездил на завод, чтобы проверить, все ли идет как надо, интересовался, соответствуют ли объемы выпускаемой плитки установленной норме, перекидывался парой слов с начальником цеха, в котором рабочие переворачивали глину на глиномешалке. После тщательной проверки, удовлетворенный и радостный, что производство набирает обороты, он садился в свою карету и уезжал, уверенный в том, что после его отъезда все рабочие вздыхали с облегчением. Он заработал репутацию жесткого, требовательного человека, ничто не могло ускользнуть от его наблюдательных глаз. Но вместе с тем он был справедливым и честным, и ему нравилось думать, что он руководит рабочими намного лучше, чем когда-либо это делал его отец. Существовало огромное количество историй давних лет о том, как Дэниэл Уорвик снимал свое пальто и улаживал любые споры и конфликты с помощью боксерских методов. А один инцидент вообще стал легендой: когда он огрел кабиной на колесах, предназначенной для переодевания купающихся, банду хулиганов и головорезов, вступивших в драку с его рабочими, запрещающими воровать гальку с морского берега, которая была нужна этим разбойникам для строительства.

В то время как Ричард ехал по направлению к дому, он снова полностью сконцентрировал мысли на Люси Ди Кастеллони, хотя она и так не выходила у него из головы с того времени, как они виделись в последний раз. Он решил, что ей следовало бы перестать скорбеть и снять траур, но возможно, она пока не может так быстро избавиться от черной одежды, храня память о муже и оплакивая его. Ричард подумал, что она примерно такого же возраста, как и он, около двадцати. Он попытался проанализировать черты ее лица, ведь они прочно засели в его памяти. Молодой человек понял, что просто ослеплен блеском ее лучезарных глаз, нежной розовой кожей и влажным алым ртом.