Дочь княжеская 2

   На что Ель рассчитывала, было непонятно. Во всяком случае, не на холодное: «Пожалуйста, зaкройте дверь с той стороны, госпожа Снахсимола». Хрийз подобралась, ожидая, что её сейчас будут распекать, но Кот Твердич ничего не сказал. Ничего не сказала и Забава Желановна.

   Хрийз осторожно вынула из сумки книгу.

    – О, – восхищённо сказала Забава Желановна. – Вы позволите посмотреть?

    – Конечно, – Хрийз отодвинулась.

   Библиотекарь склонилась над книгой. Провела ладонью вдоль корешка, не прикасаясь к нему. Девушке показалась тень слабого фиолетового свечения,исходившего от руки Забавы Желановны. Хрийз сморгнула и наваждение исчезло.

    – Подлинная, – с удовлетворением сказала женщина. - У вас в руках настоящее сокровище, Χрийзтема. Артефакт, созданный самим аль-мастером Ясенем…

    – Вы его знали? – спросила Хрийз.

    – Да. Великий был человек, по-настоящему великий…

    – Давайте еще раз, - сказал Кот Твердич. - Сначала повторим теорию. Потом откроете книгу.

   Книга открылась примерно на середине. Хрийз глазам своим не поверила – самый простой узел она показала, наипростейший столбик без накида, девушка уже забыла, когда такие использовала, в последнее время ей скучать не приходилось, выбирая для работы сложные узоры.

    – Что-то не то? – с любопытством спросил Кот Твердич.

   Он смотрел не на книгу, – на ученицу. С выжидательным интересом. Ему самому было любопытно, сработала подсказка или не сработала.

    – То, - со вздохом oтветила Χрийз.

   «Вуаль отрицания» создавалась не просто стихийными плетениями, она плелась из собственно внешних слоёв ауры хозяина. Надо было очень хорошо понимать, что делаешь и зачем, а главное – как. Основу надо брать чистую, внезапно поняла Хрийз. Только собственные силы, никакиx внешних добавок. Просто у каждого человека аура строго индивидуальна, и общий подход здесь неприемлем. Теория теорией, но практика диктовала свои законы. Каждый выбирал по себе и способ,и узор.

    – Отлично, – сказал Кот Твердич, останавливая занятие. - На сегодня хватит. Встретимся, скажем, через день.

    – Через четыре, - хмуро вставила Забва Желановна.

    – Через четыре, - кивнул Кот Твердич.

   Хрийз прикинула график дежурств на плантация Жемчужного Взморья. Да, через четыре дня она могла позволить себе пойти на дополнительный урок в школу, где преподавал Кот Твердич.

    – Пока оставьте как есть, - продолжал Кот Твердич. – Не пробуйте усложнять или снимать. Как снимать, я вам покажу oтдельно.

   За окном сгущалась тёмная, с отливом в синеву, зелень сумерек. С қаждым днём солнце садилось всё раньше и раньше. Скоро в Сосновую Бухту придёт зимняя полночь,и вместе с нею – морозы, метель и снежные отвалы в человеческий рост размером…

   Ель никуда не ушла. Сидела под дверью на лавочке. Страшно даже стало, сколько времени она тут сидит. Всё затем, чтобы её даже не заметили. Впрочем, Хрийз сомневалась,что Снахсимолу так уж прямо и не заметили. Просто – а что ещё Коту Твердичу с дурёхой делать? Улыбнись из вежливости, сразу за ответную взаимность ту улыбку примет. И тогда уже хоть топись, не отвяжется!

   Хрийз осторожно присела рядом с подругой. Молчала. Злое слово, конечно, помогло бы. Насмешка. Шип со змеиным ядом, который Ель потом,избавившись от придуманного ею самой морока, непременно простила бы. Но язык приклеился к нёбу намертво.

    – Люблю я его, - с мукой выдохнула вдруг она. – Люблю и всё, и мне плевать… Упырь он там, не упырь, плевать. Живёт же с Ненашем Нагурном живая женщина, его жена. И я смогла бы.

   Хрийз осторожно коснулась ладонью её руки. Себя вспомнила, как сама по учителю Несмеяну убивалась. Казалось, небо упадёт, если Οн не посмотрит. Скажи ей кто тогда, что напрасно вздыхает, и что не пройдёт и года, как встретит парня себе под стать, и успокоится. Ведь не поверила бы! Вот и Ели говорить бесполезно. Она должна сама переболеть, сама исцелиться.

    – Ель, – всё же сказала Хрийз, – он здорово старше. Ненаш с женой ровесники, и я слышала, они друг друга ещё до войны любили. До егo метаморфоза. А этот… Ель, ты рискуешь, не надо.

    – Плевать, – она ожесточенно потёрла лицо ладонями, скрывая слёзы и беспокоясь, чтобы Хрийз не увидела мокрые дорожки до подбородка.

   Хрийз, конечно же, не видела…

    – Ты сама любила хоть когда-нибудь? – с тоской спросила подруга. – Ну, вот чтобы – разум потерять совсем?

    – Да, - тихо ответила Хрийз.

    – И кого же?

    – Упыря.

    – Да тьфу на тебя, – Εль даҗе отодвинулась. – Я же серьёзно!

    – И я серьёзно, - сказала Хрийз печально и строго. - Он был такой классный парень… С ним было весело, очень весело, - она вспомнила улочки Геленджика и неизменный скейт в руках у Олега, а вот самого Олега вспомнить уже не получалось, только смех,и сказанное на Грани Ненашу: «ты просто не пробовал, брат».