Дочь княжеская. Книга 1

Внизу Хрийз вдруг заметила Пальша Црная и Здебору. Наверное, они тоже плавали в бассейне, а потом им надоело, и они решили посидеть на одной из лавочек возле деревьев. Вот ведь пара! Что между ними может быть общего? Разве что дети, которым должно было придти в этот мир по весне… Люди говорили, что Здебора вроде как ждет тройню. Троих девочек. При этом прибавляли неизменное неодобрение, мол, можно было бы жить и скромнее!

Зачатие происходило благодаря соединенной энергии раслинов супругов при условии должного запаса магических сил у обоих; рождение девочки сопровождалось значительными затратами магии, десятикратно превышающими энегию, потребную для рождения мальчика. Богатство семьи измерялось в том числе рожденными у этой семьи детьми; тройня из девочек смотрелась на этом фоне своеобразным вызовом. Мол, магии у нас дополна, лопатой гребем, не то, что некоторые. Хрийз очень не любила слушать такие пересуды. Была возможность, зачали тройню, ну и все, пусть рожают и нянчат, их проблемы.

Слух, отточенный за время слепоты, донёс разговор.

— Не ссорься с моей старшей, счаюр, — сказал старый Црнай.

— Я не ссорюсь с ней, ша доми…

— Я вижу.

Молчание, заполненное голосами отдыхающих в бассейне людей…

— Сихар подарила мне замечательных сыновей, ты — собираешься порадовать дочками. И вот, вы обе — как безмозглые юницы, не умеющие договориться…

— Я… — Здебора умолкла, отчаявшись объяснить.

Ей очень не хотелось объяснять, поняла Хрийз, сочувствуя молодой женщине. А объяснять всё-таки придётся…

— Я обязана закончить работу, — досказала всё-таки Здебора. — Сихар возражает. Но это она так решила. Она думает, можно все бросить, не завершая. Еще думает, незавершенное дело меня сильнее привяжет. Глупость она думает, ша доми, так ей и скажи!

— М-магия, — с отвращением сказал Црнай. — Спору нет, штука полезная, когда надо бить врага. Но в обычной жизни лучше бы её вовсе не было!

— В обычной жизни без магии я бы вовсе не родилась, — мягко напомнила Здебора.

Повисло молчание. Отсюда, с высоты, хорошо было видно эту странную пару. Здебора положила голову мужу на плечо, а он гладил ее по волосам.

Оранжевые пальцы перебирали серебристо-филолетовые, почти белые пряди с нежностью, которой обычно не ждешь от таких людей, как старый Црнай. Хрийз стояла чуть дыша, с рудом унимая мерзотное щекотание в носу. Чихни, и ведь не поверят, что она здесь случайно!

— Ты точно отложить не можешь или Будимировича боишься? — вдруг спросил Црнай, и, когда Здебора замялась с ответом, спросил свирепо — Может, напомнить ему, кто для него Сиреневый Берег отстоял?

— Что ты! — испугалась она. — Не надо! Не в страхе дело.

— А в чем же еще?

— В незавершенном творении, — тихо объяснила она. — Я должна довершить резку. Оформить кусочек дерева в цельную вещь, довести до совершенства, согласно заказу. Нельзя затягивать… Нельзя.

— Сихар говорит…

— Не слушай ее. Вязальщица поняла бы, а старшая наша — целитель, ей трудно понять эту связь, трудно даже просто увидеть ее.

— Может быть, никакой связи нет, и ты просто морочишь мне голову! — сердито буркнул Црнай. — Веревки из меня вьешь. Пользуешься тем, что отказать не могу.

— Помешать не можешь, ша доми, — грустно ответила Здебора. — Прости.

— Если бы я мог, — с тоской выговорил он. — Если бы знал… если бы…

— Не надо, — тихо сказала она. — Я сама согласилась… и не жалею. то уж теперь лунные волны ловить; судьба. Лучше расскажи о Браниславне младшей, ша доми. Ты ведь знал её…

— Знал, — неохотно отозвался Црнай, знание явно было неприятно ему.

— Вот и расскажи. Какая она была? Смелая? Сильная? Красивая?

— Бешеная она была, — с чувством выговорил старый моревич. — Безжалостная, в первую голову к себе. Себя не щадила и на других не оглядывалась. Оно, конечно, боец из неё получился отменный. Четыре Хрустальных Молота, четыре высших награды Империи, всё такое. Вот только не женское это дело, война. Совсем не женское! Я как-то отозвал девчонку в сторону и спросил, что она дальше о себе думает. Ты, может, одна из всего рода осталась. На тебе долг. Как рожать с этакой лютостью в душе?

— А она? — спросила Здебора.

Пальш только досадливо крякнул:

— Рта раскрыть не успела. Вылез этот дуралей тБови и заявил, что они как-нибудь сами разберутся. Очень сильно он её любил, себя забывал… дурачок. Жалко было смотреть, да что сделаешь.

— Почему жалко?