Дочь княжеская. Книга 1

Хрийз согрела счейг, как всегда. Потом устроилась в кресле за работой, спицы так и мелькали. В последнее время сТруви ей уже не подсказывал, просто смотрел. И книга аль-мастера Ясеня больше не капризничала. Укротилась. Хрийз подозревала, что до поры. Книга чем-то напоминала по характеру Юфи: такая же умилительная вредина. Впрочем, у всех магических артефактов подобной силы свой характер. Между прочим, говорит о маге, создававшем такой артефакт, очень даже наглядно. У доброго человека никогда не получатся по-настоящему злые вещи. И наоборот…

Хрийз спрашивала, можно ли было всё-таки спасти Фиалку. Сам собой прыгнул на язык вопрос, она сразу же испугалась, но собеседник не рассердился…

— Нет, — ответил он. — Нельзя.

— Но она же сама писала в дневнике, что в таком же состоянии была Злата, и её спасли, — возразила Хрийз. — Почему же с ней не получилось?

— Тебе её жаль, — понимающе ответил сТруви. — Не так ли?

— Жаль, — согласилась Хрийз. — И несправедливо всё вышло! За что ей такое? Родила дочь, и — всё!

— Немного неверный вопрос. Не за что, а — почему.

И замолчал, выжидательно рассматривая девушку своими светлыми рыбьими глазками.

— Почему? — послушно спросила Хрийз, останавливая вязание.

Ей осталось довязать рукав. Немного совсем. Довяжет, и работе конец…

— Видела когда-нибудь, как сходит лавина?

Девушка кивнула. Видела, в экране телевизора, там, дома, в Геленджике, на планете Земля. Здесь не довелось, хотя со слов Млады картинка тоже встала тогда перед глазами как живая.

— Сначала снег движется медленно. Первые несколько мгновений. Движение медленное, незаметное. А потом вся эта масса ускоряется и несётся вниз, повлиять на неё невозможно, остановить очень сложно, в большинстве случаев опять-таки невозможно. Маг, вздумавший поставить на пути лавины щит, должен понимать, что удержать её не сможет, сможет только выиграть некоторое время, которое позволит другим убраться в безопасное место. Щиты вообще затратная штука…

Он замолчал, грея ладони о горячую кружку. Молчал долго, девушка не выдержала первой, опасаясь, что разговор на этом и умрёт, прецеденты бывали.

— А уничтожить лавину? — спросила Хрийз. — Ведь можно?

— Можно, — кивнул он. — В те краткие секунды, когда снежная масса только начинает своё движение. Но если упущено время, то можно только погибнуть, пытаясь хотя бы задержать её на сколько-нибудь значимый срок.

— Фиалка не была лавиной, — неуверенно сказала Хрийз.

— Была, — он бесцельно вертел в руках кружку. — В том-то и дело. Способная девочка, довольно скоро превзошла по Силе всех, включая меня, я ждал от неё многого. Кто же знал, что так получится… Мёртвое не рождает живое; с ней случилось чудо из тех, что происходят раз в мегахрон, чтобы оправдать существование мира…

Повисла тишина, наполненная болью. Хрийз чувствовала эту боль, и уже жалела, что спросила. Она провязала несколько рядом прежде, чем решилась сказать:

— Простите меня. Я… не должна была лезть…

Он шевельнул ладонью, как бы говоря: пустое.

— Спрашивайте, Хрийзтема. Вам — отвечу.

— Но почему… Почему происходит такое перерождение? И почему оно как лавина.

— Потому, что вся наша сила заёмная. У нас нет резерва. Всё собранное за время бодрствования уходит обратно в землю во время сна. Невозможно сохранить ни капли, закон сохранения магического поля в действии. Живой может взять взаймы у собственной души, мы — нет.

— Только не говорите, будто у неумерших нет души, — сердито выговорила Хрийз. — Иначе вот это всё, — она показала на вязание, — не имело бы смысла…

— Не скажу, — усмехнулся он. — Взять взаймы живой может только из своего будущего. Будущее любого живого существа, включая разумного, — его потомки. Дети и внуки. Правнуки. До четвёртого колена потомки, одним словом. Вот оттуда и черпается в случаях, когда собственные силы иссякли, а магическое воздействие продлить необходимо. А какие дети могут быть у неумерших? Мы теряем эту часть души при метаморфозе. Можно сказать, расплачиваемся ею перед судьбой за громадные возможности, долгую жизнь, силу, одним словом, за всё. Берём взаймы у самих себя во время метаморфоза, слишком много и сразу. Потому что за всё приходится платить. Так или иначе. Собой или своими детьми. Фиалка предпочла расплатиться собой…

— Иначе погибла бы её дочь…

— Иначе погибла бы дочь. Моя младшая отдала слишком много и сразу. Вряд ли она рассуждала логично, с логикой у любой матери обычно проблемы. Но следствием её поступка стал разбаланс психомагической структуры её сущности. И он всё увеличивался. Лавинообразно. С давних времён нам известна опасность подобных перерождений, поэтому предотвращать их — единственно верным способом! — приходится в самом начале.

— Но со Златой вы ждали дольше, — обвиняюще сказала Хрийз.

Канч сТруви ответил не сразу.

— Шла война, — сказал он наконец, опуская взгляд. — Злата могла стать… орудием.