Дочь княжеская. Книга 4

Данеоль Славутич — посланник Империи. Высший маг, даже и сейчас способный вогнать в пол кого угодно в личном поединке. Сила и страх, имперские закон и порядок.

Аль-нданна Весна. Бывшая пленница, теперь — советник по слову, но, прямо скажем, слово то выдрано было под давлением и сантехническими клещами. Клятва под принуждением — не клятва, верно?

Лаенч лТопи. Боевой ветеран, учитель магии.

Сихар…

— Сегодня в моей спальне пытались убить Милу Трувчог, — сказала Хрийз, стараясь не повышать голос. — Очень качественно, представив всё так, будто она сама надела незаконченный мною артефакт-платье. Но остался след, я почувствовала его!

Хрийз терпеливо переждала поднявшийся в зале гул, потом подняла руку, призывая к молчанию.

— Я почувствовала след, — яростно продолжила она. — Он такой же, что на том катере, прошлой весной. Простите, для меня прошлой. Пять лет назад, когда я приняла на себя инициацию своей стихии. Ровно такое же плетение, с тем же отчётливым душком. И сеть, висевшая над городом. И порченый защитный флер. И пойманная в капкан Мила, питавшая всю эту дрянь собственной силой. Всё это — дело одного человека, и он сейчас сидит вот здесь, среди нас!

Снова волна возмущения, изумления, недоверия. Все заговорили было разом, и тут же разом смолкли.

— Сильно, — скептически заметил лТопи. — Но, простите, какие у вас есть доказательства, ваша светлость?

— А кто мог проникнуть в мою спальню? — яростно спросила Хрийз. — У кого ещё была такая возможность? И там был узел, на моём, чёрт возьми, полотне! Такой же смердящий смертью, как в том стихийном облаке, тогда, на катере!

— На катере, если мне не изменяет память, были еще и костомары, — сказал лТопи. — Сын рассказывал. Здесь костомары были тоже.

Хрийз растерялась от такого простого в своей логичности вопроса. Она не посмотрела! Вот вообще не оглянулась по стенам, по потолку… Продрало запоздалым ужасом: пока уничтожала проклятый узел, могли бы сожрать!

— Я говорил, ша доми, что это ловушка для тебя, — заметил сЧай спокойно.

Он стоял рядом с нею, и тоже не торопился садиться.

— Так они там были? — требовательно спросила Хрийз. — Костомары?

— Были зародыши порталов, — пояснил сЧай. — Я их погасил. Потом еще раз проверил, на всякий случай, вдруг упустил.

Порталы. Хрийз упёрла кулаки в столешницу. Порталы! А если бы она появилась в спальне без сЧая? Одна. Ничего же не заметила, ничего же не почувствовала! Пропала бы как нечего делать.

— В моём собственном замке… — начала она, и горло перехватило. — В своей собственной спальне…

Девушка встряхнула головой, помолчала, обуздывая себя. Потом продолжила:

— Прошу прощения. Но у меня нет слов, чтобы всё это… это… это всё…

— Охарактеризовать, — мягко подсказала аль-нданна.

— Да. Никто не мог проникнуть ко мне извне, сквозь внешний щит. Даже наши недобрые гости, Рахсимы, не могли. Это сделал высший маг, обладающий правом… — Хрийз снова запнулась, пережидая вспышку ярости — да как они посмели! Как посмели!! И как смеют сейчас.

— Кто-то из вас, — закончила она свою речь, и обвела взглядом всех собравшихся. — Не Лилар, она связана обетом и не может причинить мне вред. И не сЧай, он был со мной. И не думаю, что господин Славутич, на момент того приключения на катере с костомаpами его не было в нашем мире. Кто-то. Из. Вас.

— Предлагаете кому-то из нас оговорить себя? — с любопытством предложил лТопи.

— Предлагаю сознаться, — подавив приступ паники, откликнулась Хрийз.

— И что за добровольное признание бедному негодяю будет? — спросил Тахмир.

Судя по его улыбке, происходящее забавляло его. Забавляло? Или — тут хуже?

— Сможет уйти живым.

— Куда, мир-то закрыт!

— В Потерянные Земли! — яростно ответила Хрийз. — Его там наверняка примут с распростёртыми объятиями!

— Ты слишком наивна и слишком добра, ша доми, — угрюмо высказался сЧай. — Нет ублюдку ни упокоения, ни прощения!

— У нас за покушение на правящую персону публично отрубают голову, — проинформировала аль-нданна Весна. — После предварительного усекновения конечностей. Неприятная, грязная и недостойная смерть.

— Выпустить твари кишки, — пробормотала Сихар.

Сверху упал с диким криком Яшка. Хрийз подала ему руку. Сил не хватило бы удержать тяжёлую птицу даже и на пару минут, но Яшка всегда чувствовал момент и просто касался руки лапами, обозначая посадку. Но в этот фамильяр приземлился на столешницу и раскрыл громадные крылья, заслоняя собой хозяйку. Дикий птичий вопль эхом отдался в углах и тонким, на пределе слуха, дребезжанием в окнах.

— В таком случае, — тихо, с бешеной ненавистью выговорила Хрийз, — кишки придётся выпускать самой себе. Да! — повысила она голос, перекрывая поднявшийся ропот. — Да, Сихар Црнаяш, я обвиняю — вас! Именно у вас — был неограниченный доступ, и именно вы не ладили с моей сестрой, даже больше скажу, её ненавидели! А теперь перед вами её тело. И это вы настаивали на погребальном костре. И это вы с радостью согласились казнить аль-нданну Весну. И это полностью вопреки вашему так называемому лечению я встала на ноги! Именно вас не любит мой фамильяр.