Дочь княжеская. Книга 4

Её аура из рваной и дёрганной вновь обрела грозную безмятежность инициированного Сумраком боевого мага, собранного, решительного и не настроенного на шутки.

— Освободить вас от обета может только мой отец, как я понимаю. У меня на это права нет.

— Да.

— Мне будет жаль, если вы уйдёте, — призналась Хрийз. — Я полюбила вас. Но я понимаю, у вас маленький ребёнок…

— Вы — славная девочка, ваша светлость, — скупо улыбнулась Лилар. — Вы мне нравитесь. Я не уйду, пока не прогоните сами.

— Не прогоню! — горячо заверила Хрийз.

Ей припомнились слова лТопи: «Внешняя защита бесполезна против внутренней угрозы». Похоже, это самое и есть. Лилар поставила защиту снаружи. А что глупая подопечная догадается закончить работу и пройти сквозь ту защиту наружу, кто мог знать. Со стороны, наверное, казалось, что Хрийз будет сидеть с вязанием вечно. Работа артефактора не предполагает суеты. Наверное, Лилар умела оценивать подобные состояния. Может быть, она рассчитывала время своей отлучки верно, только…

Случайность или чья-то злая воля растянула время для одной и ускорила его для другой?

Но ведь ничего же не случилось!

— Лилар, вы хорошо знали мою сестру? — спросила девушка, решив отвлечься от мрачных мыслей на менее мрачные.

— Хрийзтему-старшую? Немного знала, ваша светлость.

— Какой она была?

— Прямой как клинок, — не задумываясь, ответила Лилар. — Для неё Долг был превыше всего. Она очень много сделала для княжества, для людей, но… как бы сказать… в общении была не очень приятным человеком. Всегда говорила, что думала. Всегда мыслила высшими категориями: вопрос, что сохранить — пятерых детей или сто городов по полмиллиона населения в каждом, ею даже не рассматривался. Она выбирала второе. Всегда.

Хрийз тихо вздохнула.

— А если бы… — начала и замолчала.

Молчала долго, крутила в пальцах остывшую кружечку, и не могла никак слово сказать, будто язык прикололи к глотке. Шевельнёшь, и тут же получишь боль…

— Если бы — что? — терпеливо поторопила Лилар.

— Если бы ей, ради мира между двумя народами, пришлось бы замуж выйти за врага и рожать тому детей, она бы пошла? — выпалила Хрийз. — Она бы рожала?

— А, вон вы о чём, — медленно выговорила Лилар. — Вас пугает возможность стать женой Девнарша Рахсима.

Хрийз кивнула. Пугало, и еще как. Девнарш абсолютно не привлекал вот вообще, как с ним целоваться, если он и улыбаться-то по-нормальному не умеет, только ухмыляется, как… как… как… Как очень злой, недобрый, гадкий человек. Он хочет убить сЧая, это же очевидно. Не просто победить и подвинуть с места жениха княжеской дочери. Убить!

Конечно, перспектива пугала до одури! Любимого убьют, а тебя отдадут в жёны убийце, и что там в супружеской спальне будет — ясно и так, к гадалке не ходи. Насилие. Отвратительное, как болотная вонь, насилие, потому что добровольно целовать гада Хрийз не станет ни за что. Зато постарается его убить. Ну, убьёт. Допустим, у неё получится. Убьёт и начнёт тем самым новую войну…

— А где сЧай, Лилар? — спросила Хрийз. — Вы можете отвести меня к нему? Порталом. Сама я буду ковылять вечность.

— Могу, — медленно выговорила Лилар. — Вы задумали то, что, как я полагаю, вы задумали?

— Будете свидетелем на нашей свадьбе, Лилар? — прямо спросила Хрийз.

— Буду, — твёрдо кивнула Лилар.

— Тогда пойдёмте!

— Сначала вы переоденетесь, госпожа, — поджала губы Лилар. — Негоже являться жениху в не переодетом еще с позавчерашнего дня платье…

Она принесла из гардеробной длинное красное платье простого покроя. Хрийз пощупала ткань — шёлк…

— Свадебное? — спросила она, усмехаясь. — Похвальная предусмотрительность. А похоронного нет?

— Похоронное сгорело на погребальном костре, — поджав губы, проинформировала Лилар.

Хрийз виновато коснулась ладонью её руки:

— Простите меня, пожалуйста. Но мне страшно. Очень страшно…

Лилар смягчилась. Коснулась пальцами плеча девушки, ободряя и утешая:

— Всё будет хорошо, госпожа. Поверьте.

В платье, облившем фигуру живым алым огнём, Хрийз себя не узнала. Короткие, даже до плеч толком не успевшие отрасти волосы, Лилар тщательно расчесала, укладывая локон к локону с помощью магии. Сами по себе они укладываться не желали в принципе. И то, от корней росли русые волосы девочки из другого мира, а на концах свивались в тугие кольца чёрные пряди Хрийзтемы-Старшей.

— Их надо обрезать, — сказала Хрийз, придирчиво рассматривая себя в зеркале.

Душа постепенно обживала новое тело, приближая его к изначальному, полученному при рождении. Сквозь черты сестры неуловимо проступал прежний облик: мягче стали скулы, короче нос. Хрийз не любила смотреть на себя в зеркало, по возможности, старалась зеркал избегать, и потому смогла оценить изменения. Они пугали.

Но давали и надежду. «Это мой мир, — думала Хрийз. — Он не отторгает меня…»

— Лучше не трогать, — серьёзно ответила Лилар. — Волосы — естественный проводник магии; каждая отрезанная прядь уносит с собой часть силы. Вам нельзя себя ослаблять сейчас, госпожа. Потом, может быть, когда-нибудь. Когда всё уляжется…