Дочь короля

Заметил ли Хорса, что путь к отступлению отрезан, или и в самом деле имел какое-то представления о приличиях, но он прямо через зал направился к миледи. Бэртрада едва удостоила Хорсу взглядом. Он же разглядывал её с явным интересом. Однако поклонился, хотя и не так, как бы полагалось, — торопливо, едва согнув стан.

— Сожалею, что побеспокоил вашу милость. Моё дело скорее относится к вашему мужу. Но если его нет...

В Бэртраде, похоже, заговорило любопытство.

— Кто вы?

Хорса представился, да ещё так заносчиво, словно графиня была обязана тут же предложить ему место подле себя.

— Какое у вас дело к моему супругу? Возможно, я смогу вам помочь?

Ах какая милая дама! Хорса даже несколько смутился.

— Что ж, может, вы и впрямь сумеете помочь. Дело касается подопечной графа, леди Гиты Вейк. Я бы хотел жениться на сей девице, но она говорит, что по закону не может связать себя узами брака без дозволения своего опекуна. Вот я и приехал к графу просить её руки. Но раз его нет... Могу ли я просить вашу милость походатайствовать перед супругом о моём деле?

Злорадная усмешка зазмеилась на тонких губах Бэртрады.

— Вы так хотите обвенчаться с этой леди?

О, её вполне устраивал такой исход дела. Сейчас Бэртрада была готова, даже не имея на то права, отдать любовницу мужа этому саксу. Похоже, и Хорса кое-что сообразил, оттого и явился к графине в отсутствие супруга. Но поскольку он оставался неотёсанным деревенщиной, то не сумел воспользоваться благоприятной ситуацией и все испортил, бесцеремонно заявив Бэртраде, что и для неё его брак с Гитой небезвыгоден, ибо тогда стихнет молва о «датской жене» графа и о том, что он обвенчался с дочерью короля только из-за её положения, в то время как его сердце принадлежит Фее Туманов.

Хотел ли Хорса так задеть нормандку или сказалась обычная саксонская бестактность, но графиня в первый миг лишилась дара речи. Сидевшие подле неё дамы испуганно переглядывались, а стоявший за мной Ральф негромко чертыхнулся. Я шикнул на него. Мне было любопытно, чем все закончится.

Бэртрада наконец взяла себя в руки.

— Конечно, благородный Хорса, я похлопочу о вашем деле. Однако я не понимаю, отчего вы, человек славного древнего рода, готовы взять на себя столь великий позор и жениться на женщине, беременной от моего мужа. Или, как говорится у вас, саксов, — стельная корова дороже стоит?

Хорса так отшатнулся от неё, что наступил на край своей накидки, едва не упал.

— Это низкая ложь, миледи!

— Ложь? В чём же, скажите на милость, вы усмотрели ложь? В том, что вы принадлежите славному роду, или в том, что Гита Вейк брюхата, как корова?

Ей великолепно удалось разыграть недоумение. Хорсу же всего трясло. Я даже заволновался за Бэртраду: как бы этот грубый сакс не вытворил с ней чего сгоряча. Поэтому решил вмешаться.

— Как вы осмелились упрекнуть её милость во лжи? Или вы, хоть и вьётесь вокруг Гиты Вейк, как оса вокруг мёда, так и не уразумели, что она с пузом? Что ж, тогда Всевышний подшутил над вами и расположил ваши глаза не как у всех смертных, а на том месте, на какое обычно садятся.

Мои парни так и грохнули от хохота. Захихикали и дамы Бэртрады, смеялась она сама. Хохотали и челядинцы графа.

Хорса затравленно озирался. А я торжествовал. Ещё недавно этот сакс сделал нас посмешищем в фэнах, теперь же настал мой черёд потешаться над ним.

— Ну же, сакс. Признайся, что выставил себя дурак дураком. Скажи — «Я глупец». И тогда, так и быть, мы отпустим тебя. Пинком под зад, разумеется, ибо такая свинья лучшего не заслуживает.

Хорса резко вскинул голову. Кровь Христова, сколько ненависти было в его глазах! Но меня это устраивало. Я не опасался его и, когда он направился к выходу, не дал ему уйти, загородив путь.

И тут я добился чего хотел. Видел, как рука Хорсы скользнула по поясу, словно в поисках секиры. Но её не было, и он только сжал рукоять ножа. Этого мне хватило. Я был охранником миледи и не мог допустить, чтобы кто-либо обнажал оружие в её присутствии.

Нет, я не схватился за меч. Этот сакс не стоил, чтобы ради него обнажалась благородная сталь. Поэтому я резко и быстро ударил его кулаком в челюсть и, прежде чем тот опомнился, схватил за шиворот и несколько раз ткнул головой в блюдо с остатками рагу. И тут же рядом оказался Теофиль, отшвырнул Хорсу так, что тот покатился, завернувшись в полы накидки.

Кто-то из слуг испуганно закричал, но мои рыцари смеялись, а Бэртрада несколько раз лениво хлопнула в ладоши.

Хорса стал подниматься. Ему не дали. Геривей первым с размаху ударил его ногой в лицо, как мальчишки бьют мяч во время игры. Я расхохотался, но тут Хорса вскочил и, не обращая внимания на заливающую лицо кровь, всё же выхватил нож. Однако ловкий Ральф де Брийар уже оказался рядом и выбил оружие.

— Этот сакс посмел обнажать оружие в присутствии графини! — крикнул я. — Так проучим же его!

Никто из нас не хватался за мечи, мы били его, как моряки во время драки в таверне — опускали на него кулаки, били в голову, живот, в рёбра. Когда он падал, его пинками заставляли встать и ударами перебрасывали от одного к другому.