Дочь короля пиратов

– Что тут случилось? – спрашивает Драксен. Не похоже, чтобы лежащие на полу тела его испугали или расстроили.

Я ожидаю, что Райден выдаст меня, чтобы спасти свою шкуру. Он запросто может сказать, что я оставила его на погибель и позвала остальных, уже зная о засаде. Это выглядело бы немного надуманно, особенно если учесть, что на борту было всего трое. Но все же вполне могло сойти за правду.

– Это мой недосмотр, – говорит Райден. – Я думал, корабль пуст. Приказал ей пойти и позвать вас. И тут они вышли из потайной комнаты. Я с ними расправился.

– Простите? – говорю я. Он не может присвоить себе мои заслуги! Хотя нельзя сказать, что мне так уж нужно, чтобы Драксен знал о моих возможностях. На самом деле, вероятно, лучше, чтобы не знал.

Райден игнорирует мое восклицание.

– Думаю, вас порадует то, что еще было в потайной комнате.

Это меня отвлекает. Я заглядываю туда через его плечо и вижу три сундука, набитых монетами. За досками легко может оказаться еще больше.

Драксен видит их, и у него вспыхивают глаза. Он подходит ближе и оценивающе глядит на сокровища.

– Контрабандисты, – продолжает Райден. – Похоже, они только что доставили груз, что бы это ни было. Я думаю, после бури бо́льшая часть команды поплыла к берегу, чтобы раздобыть новый корабль и вернуться сюда. Они не собирались бросать свое богатство. Эти трое остались его охранять. Я бы их не нашел, если бы не услышал, как один из них шевельнулся за стеной.

– Так-так… – говорит Драксен. Сомневаюсь, что он слышал хоть слово. Он все еще смотрит на стену. – Девушку отведите обратно. Со всем этим мы разберемся. Надо поторапливаться, пока не вернулись остальные. – И как бы невзначай добавляет: – Отлично, брат.

Райден кивает.

А мне остается только вернуться в камеру.

Райден открывает дверь камеры и толкает меня внутрь.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я.

– Выполняю приказ.

– Я думала, мы уже покончили с тем, чтобы водить меня за руку. Мы же договорились, что я могу идти сама.

Райден стоит в проеме. Дверь он еще не запер и на меня не смотрит. Он глядит в пол.

– Почему ты это сделала?

– Что?

– Спасла меня.

– Да, спасла, а ты приписал себе всю славу. Тоже мне благодарность! Это, черт возьми, обидно! Мне надо было…

– Я это сделал для твоей же пользы.

Я слишком возбуждена, чтобы сесть. Со мной всегда так после боя, если только я не дошла до полного изнеможения и не отключилась. Отец несколько раз доводил меня до такого, чтобы я знала, каково это – дойти до точки, и понимала границы своих возможностей. Важно знать, сколько у тебя силы, потому что иногда лучший выход – это убежать. Но до сих пор никому, кроме моего отца, не удавалось довести меня до потери сознания.

– В чем это, интересно, тут моя польза?

Райден внезапно серьезнеет:

– Я не понимаю, что ты делаешь. Я знаю, что тогда у тебя была возможность сбежать, но ты ею не воспользовалась. И ты без видимой причины не дала им меня убить. Отсюда я могу заключить одно из двух: либо ты не такая подлая и бессердечная, как можно подумать из твоих предыдущих действий, либо же у тебя есть свои причины оставаться на корабле и сохранить мне жизнь.

– Все еще не вижу, каким образом вранье насчет этих убийств можно считать проявлением доброты ко мне.

Райден думает, будто я что-то замышляю, да? Ну-ну, что же в таком случае предполагает моя роль? Надо избавить его от этой мысли.

– Ты не знаешь моего брата. Так позволь мне кое-что тебе объяснить. Если он подумает, что ты что-то замышляешь, он убьет тебя. Я теперь обязан тебе жизнью. Так считай, что своим молчанием я тебя частично отблагодарил.

– Тут не о чем молчать. Есть третий вариант, который ты упускаешь из виду, Райден.

– И какой же?

– Я заботилась о себе. У меня не было никакой гарантии, что этим людям можно доверять. Если они узнают, кто я такая, то могут использовать меня как заложницу, как это сделали вы. Особенно если они, как мы предполагаем, контрабандисты. А если бы с тобой что-нибудь случилось, Драксен приказал бы допрашивать меня кому-то другому. И есть все основания полагать, что его я возненавидела бы еще больше, чем тебя.

Райден глядит на меня. Без смеха. Без благодарности. Без всякого выражения.

О чем он думает?

Наконец он говорит:

– Кажется, я об этом не подумал. Конечно, надо было предположить, что первым делом ты станешь заботиться о себе.

– Я пират, – напоминаю я ему.

– Да. Я просто еще не понял, ты хороший пират или очень хороший пират.

– Не уверена, что понимаю, что это значит.

– Только знай: что бы ты от меня ни скрывала, я это выясню.

Раздается мерный металлический лязг – это звон не меча, а цепей. Мне хорошо знаком этот звук – я провела много времени, пытаясь от них избавиться.

Услышав этот лязг, Райден подходит к решетке и запирает меня. Решил ли он, что разговор окончен, или просто не хочет, чтобы Драксен увидел, как он разговаривает со мной через открытую дверь?