Дочь короля пиратов

Хотя мой корабль меньше «Ночного странника», я устроила наверху несколько кают для команды вместо одной большой для себя.

А поскольку моя команда мне небезразлична, одна из этих кают оборудована как госпиталь для тяжелораненых. В нее-то я и направляюсь.

По пути я вижу у правого борта Энвена, который, прислонившись к лееру, наблюдает за командой. Меня он беспокоит меньше, чем Киаран. Я поручу кому-нибудь присмотреть и за ним тоже, но это можно отложить.

Над обитым мягкой тканью столом, на котором, лежа на спине, спит Райден, склонилась Мэндси. Бриджи Райдена закатаны до бедер, чтобы открыть доступ к ранам. Комната пропахла мазями и кровью.

– Как он? – спрашиваю я.

– Все очень неплохо, капитан. Пуля из бедра уже вынута. На голени рана навылет. Я перевязала все раны, в том числе небольшие порезы на руках.

Я чувствую, как внутреннее напряжение, державшее меня все это время, немного ослабевает. Становится легче дышать.

– Хорошо. Он приходил в сознание?

– Да. Один раз. Очнулся и как-то странно на меня посмотрел.

– Что-нибудь говорил?

– Он сказал: «У тебя не рыжие волосы». И тут же снова уснул. – Она понимающе улыбается. – Он ужасно расстроился, что я – это не вы, капитан.

– Ерунда. Рыжих женщин полным-полно.

– Как скажете.

– Алоса? – раздается слабый голос.

– Райден!

Я подхожу ближе, чтобы он мог меня видеть.

– Я оставлю вас ненадолго, – говорит Мэндси.

– Да, спасибо.

Она закрывает за собой дверь.

Его лицо бледное, но грудь поднимается и опускается, наполняя легкие воздухом. Раньше я не обращала внимания на то, какое это чудесное движение. Его руки и ноги сплошь покрыты повязками, так что кожи почти не видно.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я.

– Как будто меня прострелили. Дважды.

– Если бы ты не был ранен, я бы избила тебя за то, что ты сделал.

– За то, что освободил нас?

Я качаю головой:

– Нет, идиот. За то, что ты подставился под пулю. Дважды!

– Боль постепенно утихает, – говорит он. – А смерть – это навсегда.

– Ты слишком рассудительный для человека, которого прострелили.

Он улыбается, затем снова становится серьезным.

– Прости меня за то, что они с тобой делали. Я не знаю, что ты чувствовала, но представляю себе, насколько это было ужасно.

Я изумленно смотрю на него.

– Что?

– Ты меня видишь? – спрашиваю я.

– Да. Что…

– Я стою на ногах. У меня нет ран. Нет огнестрельных ран, и ты считаешь, что это мне было ужасно? Я в порядке!

Но я в ярости, что Терис – на самом деле Вордан – все еще жив.

– Как брат? – спрашивает Райден.

– В камере, в трюме.

– Жив?

– Да, жив. Ты что, думаешь, я хочу, чтобы мой трюм провонял из-за его трупа?

– Спасибо, Алоса.

Я небрежно машу рукой, словно все это ерунда.

– Надеюсь, твое местонахождение тебя удовлетворяет? – спрашиваю я, когда пауза затягивается.

– Я на столе.

– Да, но это единственное спальное место здесь, если не считать сундука с медицинскими инструментами Мэндси. Зато никакого беспорядка. Тебе не на чем зацикливаться.

Он смеется, потом спрашивает:

– Что сейчас происходит?

– Честно говоря, не знаю. Нам с отцом надо кое-что обдумать и спланировать. Людей из твоей команды, которые остались в живых, я высажу в ближайшем порту. Драксена я освободить не могу. Он явно не забудет своего поражения, так что пока он – мой пленник. Но ни ему, ни тебе, насколько это в моих силах, не причинят вреда.

Он смотрит мне в глаза. В его взгляде столько благодарности и облегчения – можно подумать, я сделала его королем и подарила ему собственный остров.

– Ты спас мне жизнь, Райден. Я просто оказываю ответную услугу.

– Только и всего?

– Да.

Он глубоко вздыхает.

– Когда мы были на том острове, я многое узнал о тебе. Раньше я винил тебя в том, что ты околдовывала меня и играла с моим разумом. Теперь я знаю, каково это – быть в твоей власти. Я понял, что ты была со мной честна, и мои мысли… мои чувства не имеют никакого отношения к твоим способностям, они касаются только тебя самой.

– Райден, – говорю я, прерывая его.

– Да?

– Ты потерял много крови, и я уверена, что некоторое время ты был мертв. Может, лучше немного подождать, пока не окрепнет твое здоровье… и твоя голова, и не спешить говорить или совершать безумства?

– Например, дважды подставляться под пулю? – отвечает он, снимая напряжение.

Я смеюсь:

– Да, например, это.

– Ладно. Но раз уж я столько знаю о твоих способностях, я не обижу тебя, если спрошу кое о чем?

– Можешь попробовать. Но не обещаю, что я отвечу.

– Что такого особенного в том, как ты родилась? Как получилось, что ты обладаешь способностями сирены, хотя не являешься ею? Ты сказала, что ответишь мне в обмен на карту. Хотя я и не отдал ее добровольно, но все же она у тебя, и я хочу знать.

Райдену действительно много обо мне известно. Он из первых рук знает обо всех мерзостях, которые я могу с ним сделать, если захочу. И все-таки он продолжает говорить со мной, будто мы… почти друзья. Я не против, если он узнает еще что-нибудь. Он принимает меня такой, какая я есть, и это удивительно.

Хотя нельзя сказать, чтобы меня это особенно волновало.