Дочь кузнеца, или Секреты Средневековой стоматологии (СИ)

- Что ж, брат Уильям! Благодарствую, что упредили. Эх, вот напасть-то…Знаю я отца Стефана, уж если чего задумает – поперёк него не пойдешь. Ну, да Бог милостив. Худого-то я ничего не делал, - и пред людьми, и пред Создателем чиста моя совесть. А вашу доброту вовек не забуду!

Юноша ничего на это не ответил, только поклонился отцу на прощание и удалился.

Его слова оказались правдой. Не прошло и пары дней, как на просёлочной дороге показалась коляска священника, направляющаяся в сторону нашего дома. Кучер остановил ее у ворот, и отец Стефан вышел, направляясь к нашим дверям с самым суровым видом.

Кузнец был дома и спешно пошёл навстречу неприятному гостю.

- Милости просим, преподобный отец, - постарался, как ни в чем не бывало, приветствовать он святошу, . – С чем изволили к нам пожаловать?

- Я, Джон Лидс, пришёл к тебе по долгу пастыря и верноподданного, - сурово стал вещать священник своим неприятным скрипучим голосом. - Как лицу духовному, подобает мне пресекать всяческие происки Дьявола. А о тебе в последнее время недобрые слухи ходят. Толкуют в народе, будто пользуешь ты болящих какими-то бесовскими орудиями. Вот и явился я самолично посмотреть, что происходит тут у тебя без благословения святой церкви.

- Что лечу я хворых зубами, святой отец, то правда, - стал спокойно, с достоинством отвечать кузнец. – Да только грешного ничего в моих делах нет, Господь видит. Сподобил он нас с дочкой свыше сообразить, как страдания скорбящим облегчать. Вот и смастерили сами орудия новые, да старую конюшню перестроили, чтобы принимать больных сподручней было. А только греха здесь никакого нет, ведь и в Писании сказано, что и Спаситель наш сам раны хворых исцелял.

- Не кощунствуй, Лидс! – гневно воскликнул священник. – Иль ты уже равняешь себя с Иисусом Сладчайшим? Смотри, доиграешься, отлучу я тебя от причастия да на суд духовный отправлю! А с еретиками там не больно церемонятся, вмиг на костёр тебя отправят, дабы не смущал народ христианский!

Отец, казалось, не был напуган угрозами настоятеля. Он отвечал невозмутимо, сохраняя своё достоинство.

- И в мыслях не было у меня со Спасителем себя равнять, преподобный отче! Я к тому речь веду, что Господом нашим Иисусом Христом в Писании заповедована была любовь к ближним. А исцелять без боли – разве это не есть любовь христианская? Творю я свою помощь всегда с молитвой, хоть кого извольте спросить. А что до орудий моих новых – так можете сами взглянуть, ничего в них бесовского нет и не было. Извольте пройти со мной.

Священник нахмурился, что-то неразборчиво пробурчал под нос и отправился за отцом в нашу переоборудованную конюшню. Я молча последовала за ними, чтобы узнать, что же произойдет дальше.

Увидев наши стоматологические инструменты и внимательно осмотрев новое кресло, отец Стефан издал возглас изумления и торопливо перекрестился!

- Как же, если не с помощью дьявольской сие возведено? – гневно возопил святоша. – Ни в одной учёной книге знаменитых лекарей о таком я не читывал! Сам не раз зубы больным правил, но чтоб такими бесовскими орудиями! Не было их отродясь в мире христианском! Ежели и правда, что сам их ты выковал, так не иначе, как по наущению дьявольскому. Джон Лидс, запомни моё слово! Пока не поздно, покайся да сожги свои колдовские штуки! Иль я найду на тебя управу, да и на дочь твою, ибо замечаю за ней, что ведет себя неподобающе доброй христианке. Молва говорит, помогает она тебе заблудших лечить! А женское ли это дело? Наговорами бесовскими лечат только ведьмы, а им одна дорога – в преисподнюю!

- Не согласен я с вами, достопочтенный отец! – сурово возразил кузнец, не устрашившись нападок священника. – Орудия мои я сам создал, вот этими руками, ничего греховного в них нет. И сжигать плоды трудов своих мне не приходится. А дочь моя и вовсе невинна, как на духу говорю. Нет греха ни на ней, не на мне!

- Так ты не хочешь покаяться! Всевышний всё видит! – отец Стефан картинно возвел руки к небу. – Ну так погоди, раз не боишься суда Божьего, найдется на тебя суд земной. Нынче же отпишу господину твоему, милостивому барону нашему, обо всех твоих бесовских делах! Пусть самолично, по праву господскому участь твою решит! Да будет так!

Священник грозно потряс рукой, направился к выходу и с грохотом захлопнул за собой дверь. Я озабоченно посмотрела на отца, который погрузился в глубокую задумчивость.

- Батюшка… Он грозился отписать жалобу барону. А поведай мне, что за человек барон наш? Суровый или добрый? Неужели и вправду захочет тебя наказать?