Дочь кузнеца, или Секреты Средневековой стоматологии (СИ)

На пути нам встречались небольшие деревни и фермы. В одном из таких поселений мы остановились на ночлег на исходе первого дня пути. В уютном постоялом дворе нам подали немудрёный горячий ужин и согревающий напиток, в составе которого была немалая доля эля. Немного смущало, что многие посетители смотрели на нас с неприкрытой злобой. Возможно, сказывалась вековая неприязнь к чужеземцам. В народной памяти ещё были живы воспоминания о распрях между нашими королевствами, поэтому англичан здесь не слишком жаловали.

Переночевав, ранним утром мы двинулись в путь. В округе стояла тишина, и ничто не предвещало того, что произошло далее.

При выезде за околицу села, путь нам преградила толпа крестьян. В руках они держали косы, виды и большие суковатые дубины. В первую минуту показалось, что проходит какая-то сельская собирушка. Но ситуация оказалась гораздо серьезнее. Толпа, как выяснилась, поджидала именно нас.

Мрачные, злобно смотрящие мужики остановили наш экипаж.

- Точно, точно! Не зря говорили давеча! Это те самые проклятые английские колдуны! - раздался чей-то истеричный голос.

Один из наших стражников, восседая на лошади, приблизился к первым рядам стоявших.

- А ну прочь с дороги! Мы подданные великого Генриха, короля Англии. Ваш государь призвал нас на помощь, и теперь мы мирно возвращаемся восвояси. Немедленно разойдитесь! - рявкнул он.

Однако крестьяне даже не шевельнулись, продолжая живой стеной преграждать нам путь.

- Ну, мужичьё! Кому сказано! - подхватил второй наш охранник и обнажил меч. Это подействовало на толпу, как красная тряпка на быка.

- Не робей, народ! - закричал один из самых рослых детин. - Окружай, окружай проклятых!

События пронеслись вихрем, словно кадры из какого-то блокбастера. Часть крестьян кинулась к нашим стражам, и косами стала рассекать ноги лошадей. Кони рухнули от ран, истекая кровью. Оба охранника повалились навзничь, не удержавшись в сёдлах. Их мгновенно схватили и начали связывать. Доблестные охранники пытались сопротивляться, но силы оказались неравны. Даже вооружённые мечами, они были бессильны против озверевшей толпы.

Пришёл и мой с Шоном черёд. Карету нашу едва не разнесли в щепки. Нас выудили оттуда, словно охотники укрывшихся в горах лис.

- Это они! - в истерике закричал бледный высокий старец в лохмотьях. - Те самые проклятые чародеи! Я своими глазами видел в нашем селении деяния нечестивцев! Они заражали оспой здоровых людей, клянусь Господом!

Нас схватили крепкие, грубые, потные ладони. Шон попытался унять гнев нападавших.

- Добрые жители, остановитесь! - закричал он, когда ему заламывали руки за спиной. - Я придворный лекарь самого короля Англии! Мы прибыли в вашу страну на помощь! Ваш государь Александр наградил меня! Или вы слепцы и не видите, что страшное поветрие ушло из ваших краёв? Опомнитесь...

Ему не дали договорить. Один из предводителей взбунтовавшихся, размахнушись, со всех сил ударил Шона в челюсть.

- Молчать, сатанинское отродье! Ты и твоя сучка поплатитесь за ваши беззакония! Святая церковь с нами! Нет такого указа, чтобы живых людей морить!

Нас грубо скрутили и связали крепкими верёвками.

- Что будем делать с ними, мастер Джон? - спросил предводителя один из нападавших.

Здоровяк не успел ответить, как вновь закричал тот юродивый старец в лохмотьях.

- Смерть им! Немедленная смерть! Иначе они накликают новые кары на земли наши! На костёр английского дьявола и эту ведьму!

- На костёр! - громко подхватили голоса в толпе.

- Вы не посмеете! Это самосуд! Беззаконие! Ваш государь покарает вас! - в отчаянии пыталась кричать я, но мои слабые возгласы потонули в море яростных воплей. Нас поволокли в сторону небольшой рощи неподалёку.

Следуя указам предводителя, бунтовщики накрепко привязали меня с Шоном к стволам двух старых сухих деревьев. Часть крестьян кинулась собирать хворост, обкладывая высохшие дубы, к которым мы были привязаны.

Я с немым ужасом наблюдала за этими приготовлениями к нашей казни. Неужели мы, победив страшную болезнь, погибнем от рук невежественной черни? И об участи нашей никто не узнает… Я больше никогда не обниму своего отца. А он годами будет терзаться в неведении от неизвестности, не зная, какой печальный конец постиг его дочь в чужой стране. И Шон, мой любимый... Неужели жизнь твоя оборвётся столь глупо? Ты станешь жертвой тех, кого так самоотверженно спасал... Худшего конца невозможно придумать! Я поймала себя на том, что мысли мои незаметно перетекли в молитвы.

Вспомнила песню из своего далёкого прошлого: "Не бывает атеистов в окопах под огнём...". Губы сами шептали слова запавших в память католических молитв на латыни, которые доводилось слышать на богослужениях.

Нас во всех сторон обложили хворостом, и толпа собралась вокруг плотным кольцом. Оба наших стражника лежали неподалёку связанными, без шлемов, потеряв сознание от ударов по головам.

Один из толпы вынул кремень и стал пытаться высечь огонь. Вспыхнули первые искры.