Дочь Лебедя

— Другие тоже ненавидят тебя? — переспросила я, удивленная его ответом. Это было чудесно. Если он собирался и дальше говорить в подобном тоне, я с удовольствием его послушаю.

— Ну? — подтолкнула я.

— Ты думаешь, ты единственная? Да нет, есть еще, — произнес он.

Я скрестила руки на груди и прислонилась к двери.

— Если ты и похожа на мальчишку, это совсем не значит, что ты можешь иметь все, что хочешь.

— Андре, ты плохой друг. Я все время рассказывала отцу и Мишелю Дюпюи, какой ты талантливый и умный, а ты просто шпионил за нами?!

— Только тогда, когда ты не была вместе с Феликсом, — был его ответ. — Ты считаешь, что единственная и неповторимая, я прав? Так ты у него не одна! Я был у него первым! И скажу тебе больше — он предпочитает мальчиков.

Я не могла сдвинуться с места. Стук сердца отдавался в каждой частичке моего тела. Никто, кроме меня, не знал этого имени. Мне хотелось швырнуть чем-то в Андре и хотелось провалиться сквозь землю, и я быстро вышла из лаборатории.

Я побежала домой. И не знала, что же мне делать дальше. Я могла позвонить на студию и припереть Андре. «Ну-ка, скажи мне его фамилию», — могла потребовать я. Он может сказать какое-то другое имя, и это не будет мой Феликс. И все опять будет в порядке.

Но я не могла полагаться на это…

Феликс на улице в первый день. Феликс у входа в «Голденберг». Феликс ждал Андре! Феликс — часть чьей-то другой жизни, а совсем не подарок судьбы! Не мой божественный мужчина.

Я не могла ни о чем думать. «Сильви» — услышала я опять голос. «Сильви». Я посмотрела на часы — семь сорок пять. Я могу ее позвать. Я так хотела позвонить ей, но не стала, потому что мог позвонить Феликс, как раз в то время, когда я занимала бы телефон, разговаривая с ней.

Я не могла ни о чем думать и только представляла, как Андре произносит имя — Феликс. Он опоганил его. Это имя на его губах стало грязью. Я решила позвонить Розе.

— У меня клиент, — сказала она.

— Пожалуйста, пожалуйста! Я не могу ждать, мне так плохо! — умоляла я ее.

— Вот так всегда! Я уверена, что вы услышите его еще сегодня. Вот все, что я вам могу сказать, — заявила Роза и повесила трубку, прежде чем я могла сказать ей еще что-то.

Как мне хотелось бы обладать способностями заглядывать в будущее…

«Сильви», я снова услышала это имя. Ее совет, если даже и очень несложный, все равно мог быть здравомыслящим. И даже если она согласится прийти, он не будет у меня раньше одиннадцати, если вообще появится.

— Моя дорогая! — сказала Сильви. — Я рада, что ты позвонила, Марк отбыл в Женеву.

Я попросила, чтобы она пришла ко мне.

— Мне так нужно поговорить с тобой, — сказала я.

— Я принесу что-нибудь поесть.

— У меня все есть.

— Твой приятель будет там?

— Нет, — ответила я.

Было все еще светло. Окно было открыто, в маленькой вазочке стоял пион.

— Мы так давно не устраивали девишника, — сказала Сильви, садясь на пол и собирая вокруг себя все подушки.

— Хочешь что-нибудь выпить? — спросила я. Я сама слышала, как напряженно звучал мой голос. Она только что приехала, и я уже как бы выгоняла ее отсюда. Мне не нужен был девишник, а хотелось избить Андре и убить Феликса. Мне было неприятно видеть, как Сильви устраивалась в комнате, где бывал Феликс. Ее темные очки, сумка и сигареты колонизировали всю мою комнату.

— Ну, что случилось? — спросила она и, не выслушав мой ответ, начала долго и нудно рассказывать о поездке Марка в Женеву.

— Так где моя выпивка? — поинтересовалась она. Я открыла бутылку белого вина, которое хранила для Феликса, подала ей бокал. Я прервала ее.

— Сильви!

— Да?

— Мне нужно поговорить с тобой.

— О твоем женатом мужчине?

— Он не женат.

— Ну, кто бы он ни был, у тебя с ним проблемы?!

— Да.

— Так, в чем дело?

Я начала рыдать.

— Боже мой! Он ушел от тебя к другой? — спросила Сильви.

— Я так не думаю. Нет, что-то вроде этого…

Сильви выпрямилась.

— Что? Что? В чем дело?

— Кое-кто сказал мне сегодня, что я у него не одна.

— Дорогая! А ты что думала?! Никто не может быть единственным в жизни другого человека. Это просто невозможно. В жизни все по-другому.

— Значит, ты не веришь в любовь? — Я была поражена.

— Я стараюсь подходить к жизни философски, — ответила Сильви. Чему иному могла научить ее мать за эти восемнадцать лет? «Ты должна долго существовать в жизни другого человека, чтобы быть уверенной, но и тогда… всегда есть телефонная будка на углу. Ты же понимаешь! Ты никогда не можешь быть ни в чем уверена».

— Сильви! Ты говоришь, как старая кокотка, к тому же очень циничная! На свете есть любовь. Это может случиться, когда двое людей существуют друг для друга.

— Как часто ты его видишь? — внезапно резко спросила она.

Я хотела сказать ей, что видела его шестнадцать раз. Но если быть слишком точной, можно выдать себя. Вспомни, сколько времени ты провела одна, пересчитывая свои встречи с ним.

— Много раз, почти каждую ночь, — ответила я.

— Где он бывает в остальное время? — продолжала спрашивать Сильви.

— Я не знаю.

— Кто его жена?

— У него ее нет. Сколько раз я должна повторять тебе это!