Дочь ледяного юга

Вон как историки оживились после его прошлого путешествия, горы научных трудов написали, в экспедицию напрашивались, о славе грезили. Впрочем, как и политики. В адрес гатуров всё чаще звучали обвинения, они-де погубили величайшую культуру человечества. Но чужаки быстро утихомирили недовольных, всё стихло. А в Равидаре стало одним музеем больше.

Инженер бросил взгляд на именные часы – подарок самого адмирала. Полчаса до полудня. Самое время возвращаться в Управление Мореходством за бумагами на очередное плавание «Смелого». Пора добавить экспонатов в музей.

Он спустился с башни и зашагал по улице.

– Покупаем, не проходим мимо! Утренний «Пульс Спиры»! «Еженедельник Равидара»! «Рассветный вестник»! – во всё горло кричали мальчишки, размахивая пахнущими типографской краской газетами.

– Адмирал высказался против снижения налогов!

– Утренняя пресса! Орландо Жисас обвиняет земного наместника в коррупции!

– Убит Костоправ Свен – самый кровавый мафиози побережья! Начнётся ли война между бандами?

– На острове Мирд бастуют шахтёры! Свежие новости!

Газетчикам вторили торговки булочками – аппетитными, румяными. Зазывали попробовать, купить ещё горячую выпечку. Бартеро вяло отмахивался от их приставаний, торопясь к зданию Управления.

Улицы полнились людьми, по проезжей части сновали авто и вездесущие велосипедисты, на приземистом здании впереди двое рабочих закрепляли вывеску парфюмерной лавки, левее гудели экскаваторы, медленно ворочали башни долговязые строительные краны, возводя очередную высотку по гатурьему проекту…

Не смотря на мелкую морось, почти никто не потрудился раскрыть зонт, в Равидаре подобная погода норма, привыкли. Бартеро пригладил растрепанные ветром волосы, собрал их в короткий хвостик и надел капюшон. Смешно, но куратор полярной экспедиции жестоко мёрз в относительно тёплой столице Спиры.

– Господин, почищу ботинки всего за четвертушку! – путь молодого человека преградил вихрастый паренёк в клетчатой рубашке, натянутой поверх свитера.

Бартеро окинул задумчивым взглядом свои лакированные туфли и прошел мимо.

Через три дня начинается вторая экспедиция на ледяную землю Данироль. Предвкушая путешествие, её куратор Бартеро Гисари толком не отдыхал уже неделю, перепроверял бумаги, планы, раздумывал – какое ещё снаряжение понадобится для разморозки древнего города. Не забыл ли что важное?

Когда он обессилено отключался под утро, порой прямо за заваленным бумагами столом, во снах оказывался среди льдов. Там, где солнце кажется ярко-розовым стеклянным шаром в светло-голубом небе, подёрнутом полупрозрачной вуалью облачной дымки. Где в воздухе постоянно пляшет взвесь ледяных кристалликов, сверкая и искажая восприятие, поэтому дальше-ближе порой меняются местами, обманывая доверчивых людей.

Суета в Управлении улеглась, службы ушли на обеденный перерыв, и капитаны тоже разбредись по близлежащим забегаловкам. Поднявшись в приёмную, Бартеро не обнаружил секретаря – наверняка тоже на обед отпросилась. Дверь в кабинет оказалась приоткрыта, из-за неё доносились голоса адмирала, наставника и кого-то ещё, кого Бартеро не знал. Решив подождать, пока этот третий закончит и выйдет, инженер присел на стул.

Тихо тикали тяжелые настенные часы с крылатыми конями, на столе секретарши мигал фонариком на шапочке грустный клоун…

Вначале Бартеро не прислушивался к разговору, покачиваясь на волнах своих мыслей – ленивых и размеренных. Сердцем он уже далеко – среди сияющих на солнце айсбергов, морских котиков и чаек – стоял на капитанском мостике «Смелого», вдыхая колючий ветер заколдованной земли Данироль… Но постепенно яркие образы истаяли и содержание беседы гатуров захватило его.

– Нужно приступить к третьей серии генетических опытов. Образцы второй серии уже доказали свою жизнеспособность, – произнёс незнакомец. – Не смотря на то, что они были воспитаны в земных семьях, будучи подменёнными при рождении, их интеллектуальный потенциал значительно выше, чем у людей, хоть и уступает нашему.

– Помилуйте, мы и так взяли самое лучшее от людей и гатуров. Вы хотите, чтобы эти новые существа превзошли нас? – возражал адмирал.

– Не превзойдут. Некоторые уже дали потомство. Оно ни чем не отличаются от потомства обычных людей. Ни умственным развитием, ни реакциями, – заверил его наставник.

– И всё же я бы вас предостерёг, – упорствовал адмирал. – Люди – чересчур агрессивные существа. Мешать их гены с нашими – чрезвычайно опасно. Хотя я вынужден признаться, что ваш воспитанник, этот Гисари, получился весьма одарённой личностью.

Дальше Бартеро уже не слышал. Он просидел несколько минут без движения на стуле, безразличный к окружающему миру, точно растрескавшаяся от времени статуя. Но нашел в себе силы стряхнуть оцепенение, вышел на улицу, ловя ртом сырой воздух, пытаясь хоть как-то успокоиться, опасаясь вызвать подозрения у наставника.