Дочь лесника

Одновременно тот же режим генерал Штудигетт включил всей армии. Быстрее, быстрее, еще быстрее — такие приказы звучали везде. И исполнялись, надо сказать, со всем возможным старанием — замаячившее наконец-то завершение похода воодушевляло всех. Да, план Штудигетта был, конечно, красивым и изящным, но трудности похода начали потихоньку доставать. Меня, например, доставал холод. Я вообще-то, переношу его неплохо, по мне даже, если уж между крайностями выбирать, то лучше мороз, чем жара, но… Но это работает, когда с мороза можно уйти в теплое помещение. Морозов сильных тут, по правде сказать, я пока не видел, но и с теплыми помещениями была напряженка. Считать теплым помещением лагерную палатку… Нет, можно, конечно. При трех условиях: если в этой палатке только спишь, если спишь поближе к печке, и если никакого другого теплого помещения больше нет. Солдатикам в этом плане жилось лучше — они-то как раз в палатках только и спали, находиться там днем им было просто некогда. А вот нам, штабным да околоштабным, приходилось в этих палатках торчать и днем, так что если кто из простых солдат нам завидовал, то, уверяю, совершенно напрасно.

Наскипидарив как следует своих людей и прихватив с собой возвращавшуюся с очередной беседы жену, я в качестве отдыха наблюдал разгрузку дирижабля, прибывшего из Коммихафка. Человек, наверное, полтораста солдат притянули его за свисавшие канаты и привязали их к врытым в землю сваям, закрепив воздушный корабль всего метра на полтора выше земли. Затем прямо на подкатывавшие обозные повозки с дирижабля стали сгружать какие-то мешки и ящики. Да уж, хорошо, что Западный воздушный флот выделил нам еще четыре дирижабля, которые сейчас работали только на снабжение, а иначе было бы совсем грустно. Если расход провианта, фуража и дров еще укладывался в запланированные показатели, то ружейные патроны улетали куда быстрее, чем это прописывалось в планах. Митральезы показали себя крайне эффективным средством истребления неприятельской конницы, вот только боеприпасы они пожирали с пугающей скоростью. Но поскольку махать саблями конным егерям после работы митральез приходилось намного меньше, а потери оставались на весьма низком уровне, Штудиггет запрашивал, и, что самое главное, получал патроны снова и снова.

Да уж, хорошо еще, что так и не дошло до завоза воды. Те колодцы, что удалось взять под контроль в самом начале похода, давали воды вполне достаточно, так что ими пока и обходились. Но передовым частям воду приходилось возить, потому как гарантировать, что по пути их продвижения ни один колодец отравлен не будет, было бы, мягко говоря, чрезмерно самонадеянно. Как поступали с отравителями, я уже говорил, но это только с теми, кого вовремя перехватывали, а перехватывали уж точно не всех. По этой причине пользоваться колодцами, расположенными ближе к долине Филлирана, разрешалось только для заправки водой паровых тягачей. Кстати, в следующий раз притащить на разгрузку дирижаблей кого-то из фотографов — картины причаливания и разгрузки воздушного корабля неплохо украсят страницы имперских газет, да и для истории увековечить это дело невредно. Не забыть бы… Тем временем с разгрузкой дело закончилось, но отвязывать летающую колбасу от свай никто не торопился. Мы задержались посмотреть, почему так, и не прогадали.

Не прошло и пяти минут, как подъехал, ворча мотором и лязгая гусеницами, трактор, за кабиной которого вместо грузового кузова высилась диковато выглядевшая конструкция — вроде бы обычная цилиндрическая цистерна, только поставленная вертикально. От нее к дирижаблю подали толстый шланг, конец которого занесли внутрь корабля, из чего, а также из каких-то обрывков моих познаний в технике, я заключил, что мы с супругой имеем удовольствие наблюдать заправку дирижабля топливом, причем топливом этим был, судя по всему, светильный газ, а башней-цистерной на тракторе — газогенератор, в коем этот самый газ вырабатывался.

Дальше стало еще интереснее. Подвезли и с большой осторожностью стали загружать бомбы, небольшие, на мой взгляд, и до пятидесяти кило недотягивающие. Хотя, пожалуй, для открыто расположенных людей, лошадей да овец и такие более чем сойдут. Кстати, мера, что в Империи занимала место привычного мне килограмма, по весу ему же примерно и соответствовала — насколько точно, этого я, уж извините, проверить не мог. Должно быть, в свое время у кого-то из попаданцев нашелся при себе предмет близкого к килограмму веса, по которому и сделали местный эталон. А может, просто так совпало… За бомбами внутрь корабля стали заносить какие-то ящики — надо полагать, с флешеттами.